— Мы не можем сделать это здесь, нас могут поймать.
— Ты трахала меня глазами весь вечер, Джульетта, — прошептал он, снова уткнувшись носом мне в шею. — Неужели ты думала, что я ничего не предприму?
Теперь обе его руки держали меня за бедра, и он повел нас к офисному столу, не обращая внимания на разбросанные бумаги и ручки.
Его бедра устроились между моих ног, заставляя мою юбку задраться, демонстрируя трусики.
— Натаниэль, я работаю.
Я откинула голову назад, когда он наклонился, целуя мою обнаженную внутреннюю часть бедра и двигаясь ближе к моей ноющей киске.
Его пальцы отодвинули трусики в сторону, и он посмотрел на меня с озорным блеском в глазах.
— Хочешь сказать, что я должен остановиться, Джульетта?
Я тяжело сглотнула, не в силах отвести взгляд, не в силах перестать жаждать его пальцев, ласкающих меня.
Я покачала головой, и он ухмыльнулся, придавая этой самодовольной улыбке самое интимное тепло.
Мои пальцы впились в старинный деревянный стол. Его палец и язык работали вместе, глубоко поглаживая, слегка щелкая по моему клитору.
Мне казалось, что я вот-вот расколюсь под давлением, нарастающим внутри. Я была пленницей этой ненасытной растущей потребности и не была уверена, что когда-нибудь захочу свободы.
— Ты бог, Натаниэль Рэдклифф, — выдохнула я, мои пальцы запутались в его волосах, сильно потянув. — Грязный бог.
Он что-то напел, прижимаясь ко мне, и мой голос дрогнул.
Он закинул одну из моих ног себе на плечо, заставляя меня раскрыться для него еще шире, и стал есть меня с еще большим пылом. Он был человеком на миссии, движимый собственной потребностью победить, взять, подчиниться его воле, а я была бескостной, слабой для его прикосновений, рта, голоса, и вот так, я пришла в упадок, проклиная и благословляя его всего сразу.
Он стоял, баюкая мое насытившееся тело, и ухмылялся.
— Грязный бог, а? — его улыбка растянулась, когда румянец залил мое лицо. Он наклонился и нежно поцеловал меня в горящую щеку. — Я бы предпочел Натаниэль. Может, мне стоит заставить тебя называть меня так в постели с этого момента.
Я сверкнула глазами, закатила глаза и оттолкнула его, приводя себя в порядок, прежде чем вернуться на вечеринку.
— Ты поставил меня в безвыходное положение.
Он прислонился к столу, наблюдая, как я разглаживаю юбку. Мои глаза метнулись к его промежности. Его брюки не скрывали большой эрекции на роскошной ткани. Когда я снова посмотрела на него, он ухмылялся.
— В слабое, отчаянное положение. — он, казалось, обдумал это. — Я запомню это на вечер.
— Или, может, мне следует дать тебе попробовать твое собственное лекарство? Посмотреть, что Натаниэль Рэдклифф готов сказать, когда