. Если все мои предыдущие поступки не вызвали у неё отторжения, если ей не противно моё изуродованное шрамами тело, то откуда тогда это презрение и стужа во взгляде?
— Я не понимаю,— выдохнул ей практически в лицо. — Ты всё ещё злишься за то, что мне пришлось сделать в галерее искусств? Тебе было так больно? Прости, я совершенно не силён в целительской магии, если бы я…
Неожиданно Джейн резко выдернула руку из моего захвата, её губы задрожали, а глаза увлажнились.
— «Если бы ты…», «если бы ты…», Кай, да знаю я, что ты спас мне жизнь! Знаю! И оттого лишь горше на душе! Да не было мне больно ни капли! По крайне мере физически… Ты прекрасно смог оттянуть и забрать всю боль на себя. Поздравляю! Ни один целитель не сделал бы для меня то, что сделал ты. Я никогда не испытывала ничего подобного, и не уверена, что испытаю. Браво, Кай! Ты замечательно смог показать, каково это быть с тобой… Вот только ты даже не удосужился снять брюки! Для тебя я стала одной из толпы твоих клиенток-поклонниц! — Джейн сжала пальцы в кулаки до побелевших костяшек, а я невольно покачнулся от её признания.
— Так ты меня не ненавидишь? — заплетающимся языком пробормотал, чувствуя, как голова закружилась от водоворота нахлынувших, словно штормовой вал, эмоций. В висках загромыхало, а в горле образовался огромный ком, который невозможно было сглотнуть.
— Ненавижу?! Ох, Кай… разве можно ненавидеть солнце за то, что оно светит? Разве можно ненавидеть туманы за то, что они опускаются над Лорнаком? Кай, ты — это просто ты!
Она не злилась на навязанную близость, а злилась на то, что думала, будто для меня это ничего не значит! Какое-то странное головокружение, пьянящий восторг охватил меня с головой. Сердце бешено застучало, а кровь устремилась по венам как полноводные ручьи после ночного ливня.
— … я понимаю, что ожидать от Кая Ксавье большего предложения, нежели одноразовую связь, было наивно, но грязный пол и не снятая одежда… даже с ночными феями клиенты и то более внимательны. А этот букет… это было как издевательство. Ты прислал мускари. — Она вновь закусила губу. — Это мои любимые цветы, не знаю, как ты угадал. Хотя чему я удивляюсь? Эти цветы лишний раз мне напомнили о человеке, который может быть внимательным и довести до вершины блаженства, но при этом не поставить и в грош мои чувства. Очень больно осознавать, что ты никто для мужчины, который подарил тебе первую и лучшую ночь.
— Я… — голос предательски осип, — Джейн, поверь, это не так… Ты для меня много значишь!
Слова смешались в голове, я не знал, что именно надо сказать, но чувствовал, что вот-вот лёд исчезнет из её взгляда. Слова девушки меня окрылили настолько, что я не мог до конца поверить им. Но Джейн говорила правду! Тонкая жилка бешено билась на её шее, частое и поверхностное дыхание выдавало то, как сильно она волнуется, глаза блестели. Такие чувства — смятение, негодование, обиду с ноткой горечи, — не сыграть на публику.