– Так отпустите меня, и мы сходим на нормальное свидание. В кафе, например.
– Я скоро стану командором. Мне нельзя сейчас портить отношения со своим тестем. Я женился на его жирной дочери, что бы заменить его, когда он уйдет на пенсию. Я так долго шел к этому. Так что, пока я не могу появиться в общественном месте с тобой. Но через месяц, я отошлю ее в загородный дом, вместе с ее сыном. Он ее копия, такой же жирный и тупой. Он не может быть моим сыном, я думаю, что она мне изменила. Но с тобой у нас будут чудесные дети. Будете жить недалеко от парка Героев. Придомовая территория выходит как раз на необитаемую часть парка. Так что никто не будет нам мешать жить счастливо. Ешь, давай. Тебе сок налить?
Сония была просто в шоке от услышанного. Почему до сих пор никто не заподозрил в нем психопата? В голове забилась мысль, словно птица в клетке: «Нужно выжить, и ждать спасения». Она опустила голову и начала есть. Заморить себя голодом плохая идея, вдруг озвереет и начнет в нее пихать еду. Лучше уж сама. Меньше трогать будет. Пока находиться с ним в одном помещении было терпимо, смущало только отсутствие одежды. Ладно, ее раздел, ну а сам, зачем снял рубашку? Она никогда не видела так близко мужчину с голым торсом. На первых курсах, когда совпадали занятия спортом с парнями, там были совсем еще юнцы по сравнению с этим мужчиной, да и далеко они были, всех деталей не разглядеть. Даже Торка она не видела без футболки. Поднося вилку ко рту, глянула мельком на Вильоса и, вспомнив про то, как он относится к одежде, про себя подумала: «Спасибо, что хоть пока в брюках сидит». Сония ела медленно, стараясь оттянуть те события, которые последуют после. Она прекрасно понимала, что хочет от нее этот мужчина. Она всегда боялась боли и, решив для себя, что лучше отдаться и потерпеть, чем сопротивляться и тогда он точно ее начнет бить. А с побоями ждать помощи совсем не хотелось. Пусть лучше думает, что она смирилась, может и выпустит сам, а там легче сбежать будет.
Вильос сидел и молча смотрел на нее. Рука также неподвижно лежала на бедре у Сонии. Он не сводил с нее глаз, но внутри у него происходило целое сражение. Он не знал, как поступить. Подождать когда привыкнет, и сама придет к нему в постель или сделать ее своей сегодня, она поплачет, да успокоится. А потом смирится. Все женщины такие. Его толстуха в первые дни строила из себя не понять, что, а теперь сидит молча и жрёт. Даже спрашивать о чем-либо перестала. Хорошо, что тесть не лезет к ним, а она не посмеет нажаловаться.