«Сначала я подумал, что некоторые, если не все показания, о которых идет речь, могут быть связаны с неисправностью оборудования, — объяснил Маринский, — но такая возможность была исключена».
Флинкс вспомнил инженерную технику. Сидя на каталке, он изо всех сил пытался вспомнить, что с ним произошло. Он гулял по торговому комплексу, наслаждаясь витринами, наблюдая за другими прохожими, пытаясь приглушить поток чувств, нахлынувший вокруг него. Практика дала ему в этом определенный успех.
br />
Затем пришла головная боль: острая, жестокая боль. Никакого наращивания, никакого предупреждения, как это иногда бывало. У него не было времени использовать лекарство, которое он теперь всегда носил с собой. Боль сломила его. Потом сон. Он не знал, вызвало ли то, что было ответственно за это, головную боль, вступив с ним в контакт, или время было совпадением. Но одну вещь он знал с достаточной степенью уверенности. Он знал, что случилось с двадцатью одним невинным и ничего не подозревающим попутчиком, которые впали в кому одновременно с ним.
Он случился с ними.
ГЛАВА
2
Это был не первый раз, когда его зарождающаяся способность проецировать, а также получать эмоции затрагивала окружающих, но он впервые мог вспомнить, как бессознательно и непреднамеренно воздействовал на стольких невовлеченных, совершенно невинных наблюдателей. Охваченный ужасной головной болью, он, по-видимому, невольно испустил взрыв эмоций, отражающий его состояние в тот решающий момент. Выход был ограничен — никто из его близких не получил серьезных повреждений, не был убит и не был склонен к самоубийству.
Это было ужасно. В следующий раз неконтролируемое проявление его способности к взрослению может привести к необратимому повреждению мозга ни в чем не повинных свидетелей, возможно, даже детей. Он понятия не имел, на что он в конечном счете способен, и не было никого, кто мог бы сказать ему об этом. Контролировать его способности, пока он был в сознании, было достаточно сложно. Как он собирался смягчить их последствия, когда у него не было контроля?
Он терял это. Как он мог помочь таинственным, неизвестным существам бороться с какой-то чудовищной внегалактической угрозой, если он даже не мог контролировать себя?
Догадавшись о внутренней борьбе, которую переживает ее пациент, по быстро меняющемуся выражению его лица, сочувствующая Марински двинулась к нему, но остановилась, когда Пип вытянулась на несколько сантиметров в сторону доктора. — Ты все еще хорошо себя чувствуешь, Артур?
Флинкс кивнул. «Я просто думал обо всех этих бедных людях. Что случилось с нами?" Он сосредоточил свое внимание на Маринском, избегая напряженного взгляда нейрохирурга.