Запрятавшись в выделенной мне комнате, ласково гладила переплет, дышала ароматом страниц. Эти пьесы я знала очень хорошо. Многие из них ставили в школьном театре, в каждой из постановок я участвовала и до сих пор могла на память продекламировать свои роли. Поэтому так и не открыла том. Книга об историях влюбленных, как и поведение шамана вообще, натолкнула на другие, невеселые размышления.
Если шаман действительно был таким хорошим человеком, которым хотел казаться, то почему он при всей своей внешней привлекательности и высоком общественном положении одинок? Шаман, как и мэдлэгч, завидный жених. Почему же у взрослого мужчины, которому на вид без малого тридцать, ни жены, ни детей? Что так отвратило от него девушек? Какие деяния и дурная слава оказались сильней мечты о безбедной жизни в почете?
Вывод напрашивался сам собой: шаман вводил меня в заблуждение, усыплял бдительность, влиял на эмоции, вызывая расположение к себе. Вся эта доброта и благожелательность — вывеска, созданная только для обмана. Ничего не подозревающую мэдлэгч можно подлечить, подкормить. Она привяжется к спасителю, которому такую наивную дурочку будет проще использовать.
Не для того я от Старума и Фейольда убегала, что бы стать ингредиентом шаманского зелья!
Нужно поскорей отсюда выбираться. Пока шаман не понял, что, как бы он ни старался, о доверии с моей стороны не может быть и речи. Пока Фейольд, если это, конечно, правда, заперт вместе с подельниками.
О том, что маг оставит меня в покое, не приходилось и мечтать. Непонятно откуда взявшиеся обвинения в том, что именно я виновата в смерти его сестры, и угрозы Фейольда подкреплялись его знаменитой мстительностью. Такой не отступится, будет добиваться своего. Метка, плата мне за унижение, хоть и перестала болеть, подсказывала, что маг где-то близко, не дальше Пупа.
Чем больше я думала о преследователях, тем меньше верила в рассказанную мне вчера байку. Фейольд наверняка влиял на эмоции селян, расположил к себе. У людей нет оснований сомневаться в словах человека со значком стражника, так что вряд ли Вольных орлов повязали. Кроме того, это в своих владениях шаман защищен, но уже в Пупе он не в безопасности. Бандиты вполне могли подловить шамана за границами его земель и либо подкупить, либо угрозами склонить на свою сторону.
Выдавать меня Фейольду лично и брать на себя грех соучастия в моем убийстве шаман, видимо, не хотел. Вот и разыграл усталость, подчеркнул слабость магии, подталкивая к побегу. Даже книга должна была направить меня на нужные мысли! В одной из пьес пленник, которого вынудили служить тюремщику, сбежал именно в такой момент!