Οна кивнула и, встав передними лапами на его колено, ткнулась лбом в грудь шаману. Коротко, будто стеснялась своего порыва, почти сразу отпрянула и потупилась. Триен зашел к себе, махом выпив кислое зелье, стал собирать все необходимое для ритуала, но мысленно то и дело возвращался к Алиме. Было в ее лисьем облике что-то не просто трогательное, а нежное, поэтому Триена так и тянуло погладить ее, приласкать. Подумалось, что к девушке он не стал бы прикасаться вовсе, хоть это и было бы самым простым способом успокоить и вселить уверенность.
Алима сидела на пороге своей комнаты и внимательно следила за Триеном, выносящим плоскую медную миску, наполненную жгутами из сухих трав и прочим. Шаман закрыл дверь к себе в комнату, поправил на голове золоченые рога и, подмигнув лисе, вышел во двор.
Сержант, как ему и было предложено, привязал мага у дерева, сам безропотно пошел вслед за старостой в угол сада, предназначенный для проведения ритуалов. Костер горел ровно и спокойно, дым сожженных трав окутывал мягкими пряными волнами, речитатив заклинания вводил в один транс и шамана, и мужчин. Триен чувствовал биение сердец сержанта и старосты, колотушка тихо касалась бубна, медная миска раскалилась в пламени.
Триен отложил бубен, с глухим хлопком открылась первая бутыль — янтарное зелье полилось в миску. Мгновение — жидкость превратилась в густой и текучий дым. Шаман прошептал формулу и бросил в миску два черных волоса, припрятав третий для другого ритуала, о котором его гостям знать не следовало.
Белый дым в миске поглотил подношение, заклубился, обретая формы. Вот отчетливо стал виден Фейольд, он разговаривал с мужчиной, крепким и мускулистым. Напев Триена и мерные удары колотушки позволили различить слова. Старум и маг обсуждали нападение на дом Интри. Маг сказал:
— У орла был шанс примкнуть к нам, к Вольным орлам, но он сам навлек на себя беду. Нечего было дерзить. «Орлы не сбиваются в стаи и не промышляют разбоем», — вот его слова.
— Теперь он мертв, — хмыкнул Старум. — Ты можешь перебить родовую магию лисы? Мне не нравится ограниченная полезность пленницы.
— Постараюсь, — хищно ухмыльнулся Фейольд. — Пытки помогут. Перекинется, куда денется?
Дымные фигурки распались, улеглись на дно безжизненными хлопьям. Триен потянулся за другой бутылкой.
— Та самая мэдлэгч, которую они ищут? — медленно, будто каждое слово стоило ему неимоверных усилий, спросил сержант.
— Думаю, она от них сбежала. Они ищут каганатку, способную превращаться в лису. Таких на свете немного, должно быть, это она, — согласился шаман и плеснул в миску новое зелье.