Сегодня уже возможно говорить о том, что безболезнен не только сам момент смерти, но и, возможно, некоторое время, близкое к нему. Существует сравнительно небольшое число исследований, посвященных этой области танатологии. Первым ее исследователем был швейцарский профессор геологии, почетный член Академии наук СССР Альберт Хайм, прославившийся исследованиями Альп. Как профессиональный скалолаз Хайм пережил несколько случаев, когда он сам был на краю гибели. С точки зрения субъективных переживаний неизбежной кончины подобные происшествия заинтересовали его, и он в течение нескольких десятилетий собирал сведения. Это были случаи с солдатами, раненными в бою, каменщиками и кровельщиками, падавшими с высоты, с людьми, пережившими различные катастрофы, а также случай одного почти утонувшего рыбака. Но основная часть коллекции была основана на многочисленных отчетах спасенных альпийских скалолазов, среди которых были трое коллег Хайма.
В 1982 году он впервые выступил на заседании Швейцарского альпийского клуба с докладом, посвященным эмоциональным переживаниям людей во время катастроф, грозящих им неминуемой гибелью. В результате своих исследований профессор Хайм пришел к выводу о поразительном сходстве ментальных состояний почти 95 % исследуемых случаев. Незначительные различия отмечены лишь в деталях. Люди не испытывали боли, отчаяния, горя или других подобных ощущений, обычно поражающих людей в минуты острой опасности. В то же время чрезвычайно усиливалась активность сознания, способствующая усилению в сотни раз скорости и интенсивности восприятий и мышления. Затем приходило чувство спокойного восприятия ситуации и предвидения ее исхода на глубинном уровне. Не наблюдалось замешательства, страха и дезориентации. Течение времени резко замедлялось, человек мысленно проигрывал свою прошлую жизнь. Часто он слышал музыку божественной красоты.
В качестве примера приведу выдержку из отчета Хайма о происшедшем с ним в Швейцарских Альпах несчастном случае.
«Начав падать, я сразу же понял, что грохнусь о скалу, и представил себе силу предстоящего удара. В попытке затормозить движение я цеплялся скрюченными пальцами за снег. Ногти покрылись кровью, но я не чувствовал боли. Я ясно слышал удары головы и спины по всем выступам скалы и глухой удар внизу. Но боль я почувствовал несколько часов спустя. То, что я ощущал за пять-десять секунд, невозможно описать и за десятикратно превышающее этот срок время. Все мои мысли и соображения были абсолютно логичными и четкими…
Затем я увидел всю прошлую жизнь в виде многочисленных картин, как бы разыгрывающихся на некотором расстоянии. Я был главным героем представления. Все было преображено как бы райским светом и было прекрасно и свободно от горя, тревоги, боли. Память о весьма трагических событиях, пережитых в прошлом, была четкой, но лишенной печали, а мое сердце — свободно от противоречий и борьбы. Противоречия переродились в любовь… Подобно великолепной музыке, божественное спокойствие окутало душу. Прекрасные голубые небеса, разукрашенные изысканными крошечными розовыми и фиалковыми облачками, раскрывались вокруг меня. Мягко и безболезненно я погрузился в них и увидел, что теперь нахожусь в свободном падении и подо мною — снежное поле. Объективные наблюдения, мысли и субъективные чувства развертывались одновременно. Затем я ощутил тупой удар, и падение закончилось».