Но всё, что я буду сейчас делать, это не из-за корысти, не из-за благополучного будущего детей, а всего лишь ради того, чтобы хотя бы банально выносить этих детей и родить спокойно. Нервная система, покой и отменное здоровье — вот главные ценности на данном жизненном этапе.
Сдержав отвращение и глухую злобу, я благодушно улыбнулась и этим довела Жанну до крайней точки.
— Что? Не веришь? Обдеру! Обдеру, раздену до нитки! Он будет мне платить, будет…
Чем дольше слушала истеричную Жанну, тем сильнее верила в то, что Егора она никогда не любила. Никогда. Нельзя от большого и светлого чувства скатиться в такую клоаку. Я вон Лёшу не так пылко любила, но отпустила с Богом, перекрестилась и… Ну, поминаю не злым и тихим словом, но по судам не таскаю, не звоню ему и вообще стараюсь забыть.
Кукольная маска слетела. Все эмоции, бурлившие в Жанне, сделали её просто отвратительной. Но чем спокойнее я была, тем сильнее она бесилась. Понимала, что меня ничего не берёт, вот и пыталась найти хоть что-нибудь, что меня заденет. На самом деле меня много что задевало, но моя броня, искусственно нарощенная, была очень крепкой.
Когда Жанна обессиленно затихла, метая молнии лишь глазами, я пригубила свой чай, выдохнула и принялась спокойно говорить:
— Обдирай. Забирай всё. Хоть голым его оставь, меня это мало волнует, — мило улыбнулась. — Мне ваш затяжной развод на руку. Тяни резину, тяни…
Жанна насторожилась. Сощурилась, допила кофе и озадаченно принялась сверлить меня взглядом.
— Если вы будете разводиться год, то… Я тебе даже торт с конфетами пришлю, для восстановления нервной системы.
— Что? — женщина теперь смотрела на меня, как на спятившую.
— Видишь ли… У меня тройня. А это значит, что до сороковой недели я не дохожу. Оптимальный срок тридцать три или тридцать четыре недели. Значит, по моим подсчётам… — сделала вид, что задумалась, — рожать я буду в конце декабря, если не случится ничего непредвиденного. Егор сказал, что судья дал вам два месяца на решение споров и вы ещё толком не поделили ту квартиру и машину, потому что внезапно вмешались родители Егора. Значит… Если новый имущественный спор, новое судебное заседание… Мне осталось, — принялась загибать пальцы, — сентябрь, октябрь, ноябрь и декабрь. Какова вероятность, что вас разведут до декабря? А если я подговорю Егора, и он начнёт палки в колёса вставлять? Будут бесконечные переносы судебных заседаний, смена адвокатов…
— И что же тебе это даёт?