– Колька! – я бросила ему на шею. У меня появилась робкая надежда, что дурдом закончится и все вернется на свои места.
– Простите, – пробормотал он мне в ухо, – мы знакомы?
Ответных объятий не последовало. Я разжала руки и отступила на шаг, заглянув Коле в лицо.
– Умоляю, не говори, что ты тоже меня не узнаешь, – я молитвенно сложила руки перед грудью.
Коля растерянно озирался вокруг, но хотя бы не утверждал, что впервые меня видит. Пусть это ничего не значило, но на душе у меня потеплело.
– Сейчас неподходящее время для визита, Коля, – вздохнула мама. – Поболтаете с Ксюшей завтра.
– Нет, – возразила сестра. – У меня стресс, а это вредно для подростка. Общение с друзьями отличное средство расслабления. Вы же не хотите, чтобы у меня была психологическая травма?
Ксюха выразительно посмотрела в мою сторону. Под травмой она имела в виду меня. Вот язва! Но в чем-то я была с ней согласна: я не меньше ее хотела, чтобы Коля остался. Он был последним, с кем я говорила до того, как все перевернулось с ног на голову.
Мама сдалась и пригласила Колю на ужин, где мне тоже разрешили присутствовать. Не морить же меня голодом. Вела я себя прилично, истерик не устраивала и мама подумала, что ничего ужасного не случится, если я сяду за стол вместе со всеми.
Ужин проходил в тишине. Стоило мне поднять глаза от тарелки, и я ловила на себе чей-нибудь взгляд. В лучшем случае он был любопытным, в худшем – недоброжелательным.
Ужин закончился, и пока мама с папой убирали со стола, мы были предоставлены сами себе. Я воспользовалась свободной минуткой для разговора с Колей.
– Ты меня помнишь? – Я придвинулась к сидящему на диване парню, рассчитывая, что вблизи он меня узнает.
– Не-а, – признался Колька. – А должен?
– Мы лучшие друзья.
– Вот еще! – фыркнула Ксюха. – Это мы лучшие друзья. Всю жизнь по соседству. Подобное даром не проходит.
– Ты дружишь с этой? – пожалуй, это было самое безумное, что я слышала за день. – Да ты ее на дух не выносишь!
– Что? – Ксюша вскочила. – Кто ты такая, чтобы плохо обо мне отзываться?
– Я – твоя старшая сестра.
Коля крутил головой, глядя то на меня, то на Ксюшу. Он не понимал, что происходит, и я рассказала ему все с самого начала.
– Вот это да! – восхитился мой бывший лучший друг, а ныне перебежчик в стан врага под именем Ксения Макарова. – То есть ты как бы веришь, что эти люди твоя семья? И у тебя есть воспоминания о них, в то время как они думают, что видят тебя впервые в жизни? Так, что ли?
– Из твоих уст это звучит как диагноз, – признала я.
– И что ты намерена делать?