Она вцепилась в меня ручками, лицом зарываясь в волосы, часто-часто задышала, разжигая во мне дикое желание завладеть её бесконечной милотой без промедления. Если сейчас же не получу это тело, то сдохну! Опрокинул на какой-то комод, не дал ни секунды на раздумья, набросился на припухшие от поцелуев губы, разорвал одежду, наслаждаясь безупречным телом. В лунном свете она была прекрасна. Такая хрупкая, ранимая, вздрагивающая от каждого прикосновения. С бесстыдно разведёнными ногами, нетерпеливо подергивающая бедрами, упрашивающая о наслаждении ...
Ох, милая! Я не знаю, что такое любовь и ласка, но тебе понравится быть плохой девочкой. Моей.
И впервые в жизни я чувствовал такой умопомрачительный экстаз. Сумасшедший, дикий, так что все мышцы свело, демоническое обличие едва сдержал, перед глазами поплыло, а девчонка оглушительно кончила, заскулила, но я не мог остановиться и оставить её, хотя давно получил желаемое. Но довольно. Еще не хватало, чтобы этот цветочек влюбилась в меня по уши. С девушками вроде неё не связываюсь. Щенка завести и то практичнее.
- Свободна, детка.
Вернулся в бар и окунулся в шум ночи, людскую суету и пустые разговоры демонов. Моника опустилась на колени у моих ног и потянулась к ширинке. Прикосновения её уверенных, послушных пальчиков сразу помогли забыться. Больше я не вспомнил о той малышке. Ровно до того момента, пока на следующий день не увидел бедняжку, бегущую от ангелов. Она всем нужна, да?
Но какое мне было до этого дело сегодня? Вцепился рукой в волосы Моники, направляя послушную демонницу так, как только хочется. А в голове кромешная пустота. Ни одна женщина, ни один напиток не в состоянии её заполнить .
Отвратительное предчувствие поселилось в груди и всем нутром ждал какого-то подвоха, будто вот-вот грянет гром. Сердце было не на месте. И не мог понять в чем дело . откуда рванет? Ад в порядке? В попытках сбросить нервное напряжение, покинул бар и бездумно ездил по городу, наматывая круг за кругом. Так неохота возвращаться в Преисподнюю, но не мешает показаться на глаза демонам, пока снова бунт какой не учудили. Они могут. Впрочем, больше не рыпаются. Похоже, единственный язык, который им понятен - язык грубой силы.
Резко крутанув руль, вынырнул из-за крутого поворота и едва не сбил какую-то смертную. Ненормальная! Жить расхотелось? Чудом притормозил. Одного взгляда на нее хватило, чтобы узнать ту малышку из бара. Медные волосы развевались на ветру, а она испуганно пялилась на меня. К девочке у же тянули свои загребущие лапы пернатые собратья. Ангелы? Ну, нет! Моё!