Он склонился над торчавшей головой и наотмашь ударил космонавта по лицу. Тот слабо застонал.
– Имя! Скажи мне своё имя, пока не помер!
– Космонавт Легостаев – вот моё имя – простонал тот, кто назвал себя космонавтом Легостаевым.
– Как ты себя чувствуешь?
– Очень болит зуб! А так ничего…
– Идти сможешь?
– А далеко?
– Да!
– Нет! Тащи меня на себе!
Но такая перспектива уже не улыбалась Центрифуге. Дружба дружбой, пусть даже и космическая, но приделы всё же должны быть. Он пошарил глазами вокруг и оторвал от тарелки полуось с болтавшимся на ней колесом, которое по счастью не лопнуло при катастрофе. Освободив Легостаева из под обломков он дал ему в руки полуось с колесом и взяв за ноги покатил в сторону “Бодяги”.
Наевшись и хорошенько выспавшись новый друг Ивана поведал ему историю своих злоключений.
Как выяснилось, Легостаев был почти что земляк Центрифуги и жил в своё время в Мытищах, где и удачно косил от армии, пока не попал вместе с какими-то непонятными цыганами в устроенную райвоенкоматом на вокзале облаву, после чего оказался в космических войсках. Наивный Легостаев думал, что ему выдадут бластер и отправят воевать с пришельцами, но оказалось, что бластеры ещё не изобретены, а пришельцы, если таковые на Земле и есть – ещё не выявлены. Поэтому Легостаев был отправлен на высокогорную заставу, передовой оплот на возможном пути инопланетян, где личному составу вменялось смотреть по ночам под различными ракурсами на звёздное небо, каждому в свой квадрант, и если наблюдатель замечал пришельцев, необходимо было с утра докладывать начальнику заставы, который, в свою очередь, должен был позвонить в Москву.
Но доклад такой состоялся на памяти Легостаева всего лишь один раз, когда сошёл с ума рядовой Дезентеридзе и заявил, что к нему ночью прилетал космический восьминог Бобоша и пытался выкормить его, Дезентеридзе, своим молоком.
В прочем, он много чего ещё говорил, пока не пришла санитарная машина и не увезла его в дурку. Сильно пожалел Легостаев, что он так невнимательно слушал Дезентеридзе, когда к вящему его удивлению на следующую ночь Бобоша явился и ему. Никаким молоком, обиженный в своих лучших чувствах предурком Дезентеридзе восьминог никого уже вскармливать не пытался, а просто захватил Легостаева всеми восемью лапами и утащил в глубины вселенной.
Бобоша, как потом выяснилось, был разъездным космическим торговцем и роль Легостаева при нём свелась к перетаскиванию двух тяжеленных баулов, наполненных пневматическими зубочистками, крупноволновыми скороварками и всякой такой дребеденью, которой Бобоша и торговал.