– Нет, дорогой мой Зайчик, мы так не договаривались.
– Как так?
– А вот так.
– Что ты имеешь в виду?
– О том, что ты в душе кролик, дорогой мой Зая, надо заранее предупреждать. Ты считаешь, что об этом не стоит говорить?
– А я что?
– А ни что. Ты хочешь сказать, что не слышал, что некоторые девочки из нашего профсоюза денежку берут за один контакт? Не слышал?
– Вроде нет.
– Ой, какой у нас Зайка, глухой. Ни чего он не слышал! И ты хочешь сказать, что вот так ты приходишь к любой девочке и метелишь её без зазрения совести? И при этом все только молчат или даже говорят: «Вставь нам Заинька, вставь нам серенький?»
– Да, ладно смешить меня.
– А, я смешу Заю? Вон оно в чём дело!
– Ну, всё. ВсЁ. Что ты хочешь сказать?
– А я так думаю, что если Заинька хочет четыре разика, то и оплачивает он минимум два часика, или три. Знаешь, какие ко мне хорошие взрослые дяденьки приходят?
– Не-е.
– Оплачивают пять часов, а сексом занимаются пять минут. А всё остальное время я слушаю о такой интересной жизни этих замечательных людей. Зайчик правильно меня понимает?
– А если пять разиков?
– А Зайчик и пять может?
– Бывает.
– И что каждый раз, как первый? Хочется трахаться и всё тут? Или Зайка рекорды ставит?
– Нет, рекорды я не ставлю. Если ты обратила внимание, что сам секс длится не очень долго. Я бы даже сказал быстро.
– Да, я согласна, достаточно быстро. Но если сложить «достаточно быстро» в четыре раза, то это получится совсем другая картина. Разве Зайчик считает по-другому?
– Ладно, давай так сговоримся. От трех до четырех контактов, оплачиваю два часа, если собираюсь на пятый и шестой, то три часа.
– Ещё и шесть может быть?
– Это редко, под настроение.
– Зая, ну откуда ты на меня свалился? Это тебе наверное кролики мой телефон дали? Да Зая?
– Вот деньги. Давай, снимай трусы.
– Вот это Зая, вот это мужчина. Может Зайчику пососать подольше его мохнатый член?
Вывод: Мудак Никита явно произошел от гигантского кролика. Ну, что не от обезьяны, совершенно точно. Обезьяны они спокойны.
Никодим Андреевич. Именно так он себя называет:
– Алло, Ласточка моя, это Никодим Андреевич беспокоит. Ты меня сегодня примешь часиков в пять?
Никодиму Андреевичу сорок девять лет. Он имеет особенность практически в любом разговоре обозначить свой возраст. Например: «В сорок девять лет, трахаться хочется больше, чем в восемнадцать» или «Сорок девять лет это Вам не хрен собачий» и всё в таком духе. Выглядит он не плохо, ухоженный, суховатый, но ворчливый. Он постоянно ворчит. Я знаю его лет пять. За последние несколько лет он стал невыносимо ворчлив, раньше за ним тоже водилось желание побухтеть, но сейчас это просто ужас какой-то. Никодим Андреевич, еще в детстве начал собирать почтовые марки. Раньше это очень модно было. Практически каждый советский школьник коллекционировал марки. Но, на сколько я себе представляю, это увлечение как неожиданно вспыхивало, так и быстро угасало. Однако Никодим так погрузился в мир филателизма, что до сих пор не мог из него вынырнуть. Поэтому поводу он возмущается так: