Столько всего произошло, а я даже не подумала о родителях. Как они справляются? Даже не представляю, что с ними происходит. Дядя, наверное, поднял всех на уши, мама наполняет не первую ванну слез, а папа… думаю, он скорбит. Он всегда был большим реалистом, чем мама. Если мама надеется, то папа вероятней всего со слезами на глазах подбирает надгробный камень.
– Джо, ты как? – хрипит Рэй.
Открываю глаза, и при виде его разбитого лица сердце сжимается.
– Нормально. Ты как?
– Жив. – его взгляд прожигает меня насквозь. – Как это возможно? – спрашивает Рэй, и мне даже не нужно уточнять, о чем именно идет речь. О моём чудесном исцелении. Глаза Рэйлана Бейкера излучают ту же тревогу, что и на поляне, когда он увидел, как я умирала. Он словно не верит, что это действительно я, да ещё и живая. Так хочется подойти к нему и прикоснуться, чтобы он убедился – я здесь. В ответ на его вопрос пожимаю плечами, и меня тут же прожигает резкая боль в правом плече.
– У нас меньше четырех часов. – сообщаю ему я.
– Отлично. – говорит Рэй и, не отрывая от меня пристального взгляда, говорит. – Надо кое-что попробовать.
Не успеваю спросить, что именно, как чувствую запах гари… это не обычный запах, горит человеческая кожа. На лбу Рэя выступает пот, зубы сжаты, глаза закрыты. Он пытается применить свою силу. Я физически чувствую, как ему больно. Мне больно вместе с ним. Шелест листвы, привлекает моё внимание. Он разносится с противоположной от лагеря заключенных стороны.
Шелест. Тишина.
Шелест, шелест. Тишина.
Со стороны лагеря идут две пары ног. Не могу сосредоточиться на всех звуках одновременно и выбираю те, что несут большую опасность. Из-за кустов выходит Ублюдок, именно так я буду его называть, и женщина, которая была с ним при нападении на нас.
– Птисска, ты проснулась. – выбитые зубы заставляют Ублюдка шепелявить. Он подходит ко мне, присаживается на корточки. Вглядывается мне в глаза, а я пытаюсь срастись с деревом, хоть как-то оказаться подальше от его физиономии и смрада, присущего именно ему. В одной руке у заключенного пистолет, вторую протягивает ко мне и резко задирает футболку, проводит рукой по животу. Жду боль, но присутствует только омерзение от того, что его руки прикоснулись ко мне. – Невероятно, и правда… зажило.
Бросаю взгляд вниз и вижу чуть выше пупка красную полоску шрама, а вокруг размазана уже засохшая кровь. Удивительно? Ошеломительно? Да я чертов супергерой! Не иначе. Шрам такой, словно меня ранили не пару часов назад, а несколько недель. Ублюдок ещё раз проводит рукой по животу, но в этот раз не для того, чтобы убедиться в отсутствии ранения, в этот раз он дарит мне ласку, которая вызывает рвотный рефлекс.