— И что теперь? — спросила Лебедева у сидящего перед ней Ловца.
— Теперь? Вот теперь мы как раз будем пробуждать твою могучую силу.
— Каким, интересно, образом?
— Этого я, пока что не знаю, но обязательно придумаю.
Лорд ректор подмигнул своей студентке, а она вдруг поняла, что все издевательства Луаржа очень скоро покажутся ей детскими играми, и с тоской посмотрела в окно, размышляя, если выпрыгнуть, не проснётся ли в ней нежданно крылатый зверь, потому что фанатизм в чёрных глазах не предвещал ничего хорошего.
Спустя неделю, Настя проклинала всех: драконов, которых, якобы, не существует, но поганые ящеры при этом ухитрились произвести её на свет, свою весьма изменившуюся жизнь, преподавателей с их бесполезным, по её мнению, стремлением вдолбить в одну светловолосую голову всю существующую теорию магии, но больше всего, Лорда ректора, который из таинственного и далёкого красавца преобразился в деспотичного тирана, фанатично стремящегося пробудить её внутреннего и внешнего зверя.
Совет в лице императора, Фреда, Леди Эстера и самого ректора постановил, что, по всем существующим теориям, даному факту должна поспособствовать стрессовая ситуация. При этом Вольдемар многозначительно перекидывал из руки в руку обдающий весьма ощутимым жаром огненный шар и косился в сторону Насти с безумным блеском в чёрных глазах. Лебедева честно предупредила, что если какая-то подобная фигня полетит в её сторону, внутренний зверь проснётся точно и ночью, пробравшись в покои ректора, сто процентов совершит акт удушения чрезвычайно важного для империи гражданина.
Ловец огонёк спрятал, но по-прежнему пугал Настю своим пылающим взором.
Луарж, узнав волнительную новость о своей "любимой" студентке, взбесился окончательно, со своей стороны решив, что самый лучший способ для пробуждения дракона, это загонять представительницу древней рассы до состояния невменяемого полутрупа.
В общем, Настя поняла, в чем заключается разница между цветочками и ягодками, потому как все предыдущие тяготы теперь казались сказочной прогулкой по жёлтой дороге Изумрудного города.
Пару раз она даже всплакнула в уединении студенческой спальни, отчаянно скучая по прежней невезучей, но, как не крути, все же более спокойной жизни.
— Лебедева, не спать!
Громкая команда Луаржа подстегнула Настю, придав ей ускорения. Нет, он точно вылитый Наполеон. Такой же психопат.
Одногрупники собрались в кучку, наблюдая, как будущая спасительница мира, а слухи разлетелись так быстро, что можно было только удивляться, трусит по беговой дорожке Академии. Настя натурально чувствовала себя диковинным зверем, которого теперь изучали со всех сторон. Только Касандра и Амелия по — прежнему вели себя с ней нормально. За спиной не шептались и периодически со смехом просили дать огоньку.