— То есть, во время занятий любовью, она…
— Не только, ей нравится все, что ты чувствуешь: радость, любовь, ну и, конечно, возбуждение и удовольствие.
— Так мне не показалось! Ты знаешь, что я чувствую в тот или иной момент! — произнесла она шокировано.
— Я всегда это знаю! — уточнил, чтобы не осталось недомолвок.
— Но так ведь не честно, а вдруг я захочу что-нибудь скрыть? — посмотрели на меня возмущенно.
— А что ты от меня скрывать собралась? Мне уже начинать тебя ревновать? — закипел я от одной мысли об этом.
— Но ты знаешь, как я тебя люблю, а я, как ты меня — нет!
— Во-первых, я буду тебе об этом говорить! Во-вторых, постоянно доказывать! И, в-третьих, я смогу тебе показать, но не часто, это магически тяжело — много энергии высасывает!
— Хорошо! Тогда покажи сейчас! Или я опять зареву! — вот ведь, шантажистка мелкая!
— Ты уверена? — опрокинул я ее на спину и, прижав своим телом, посмотрел в глаза. — Для этого нам надо заняться кое-чем интересным… — прошептал в приоткрытые губки.
— Я только за! — ответила она, обвивая мою шею руками, и сама приникла поцелуем. Отвечая на него, сплел наши энергетические каналы воедино, позволяя ей ощутить мои эмоции.
ШЭРЭЛИНА.
В грудь неожиданно ударили чужие чувства: трепетная, щемящая нежность, возбуждение, восторг, желание обладать и защищать — в равных долях, восхищение и удовольствие! Это было так необычно и великолепно! Прикусив его губу, я внутри себя почувствовала, как его возбуждение усилилось! Полное ощущение, что мы стали единым целым и испытываем сейчас одни эмоции на двоих! И любовь! Да, я почувствовала его любовь ко мне, такую дикую, страстную, горячую, что от нее перехватывало дыхание и возникало желание ответить тем же! Я и отвечала, скользя по широким плечам ладонями, сплетаясь своим языком с его, обхватив ногами торс, потерлась об натянувший брюки орган, сама же задыхаясь от накрывшего его удовольствия.
— Алан, а мы точно выживем после такого? — прошептала, отрываясь от его губ. Так как отчетливо поняла, что чем больше удовольствия получает партнер, тем сильнее оно возвращается и, усиливаясь, уходит обратно, просто бесконечный круговорот наслаждения, возрастающий с каждым новым витком.
— Не знаю, мышонок! Что-то сейчас я в этом не уверен, но отступать поздно, идем до конца, родная! — выдохнул он в ответ и со стоном снова приник к губам. Вещи полетели в разных направлениях, с жадностью сдираемые нетерпеливыми руками, чувства, бьющие по оголенным нервам, полностью отключили восприятие мира, сократив его до нас двоих.
Стеснение, неловкость — все улетело к чертям! Хотелось ощутить друг друга еще больше, еще полнее! Опрокинув любимого на спину, заскользила губами по мускулистому торсу, прокладывая по нему влажные дорожки языком, иногда кусая, задыхаясь от наслаждения, его или своего — уже было не разобрать. Нашего! Очертив каждый кубик, украшающий каменный пресс, прошлась по самому низу живота, случайно зацепившись подбородком за напряженно подрагивающий орган, тут же содрогнулась от ударившего в живот дикого желания, и я точно знала, что должна дальше сделать с возбужденной деталью мужского организма, и вот тут с уверенностью могу сказать, кто именно из нас этого хотел! Посмотрев в внимательно следящие за мной лавовые глаза, улыбнулась и, спустившись ниже, провела языком по вздувшейся венке, обвивающей напряженный член, застонав от накрывшего волной блаженства. Обхватив головку губами, заскользила к основанию, пропуская его в свое горло, Алан с рыком толкнулся навстречу, а я жалобно всхлипнула и отстранилась, прошептав: