— Когда источник перешел к Рику? — поинтересовался Оли.
— Неделю назад, только он не у Рика, а у меня!
— Как у тебя? — выдохнул пораженно Сол. — Ты же светлый, тьма не могла выбрать тебя!
— А ты ей это объясни! Боюсь, у нее другая точка зрения! — ухмыльнулся я в ответ, глядя в его шокировано округлившиеся глаза. Должен признать, я удивлен тем, что он не в курсе, почему Лея ему не сказала? Не желая вмешиваться в семейные разборки, решил тоже умолчать о том, что она об этом знала.
— А я никак не пойму, каким боком здесь замешаны наги, зачем им источник? Даже если смогут с помощью тьмы завоевать власть, удержать ее у них не хватит сил, да что там, и завоевать-то не хватит, против демонов им не выстоять, к тому же в этой ситуации и драконы в стороне не останутся! — встрял в разговор целитель.
— Мне кажется, нагиня в эту историю влезла самостоятельно, может, какая-то любовная линия, или долг перед тем, кто все это затеял, — задумчиво обронил некромант. — Думаю, стоит покопать в эту сторону.
— У нас нет на это времени! — покосился я на мамино предплечье, оценивая, насколько брачное тату потеряло цвет. — Осталось дня два-три от силы, а пока мы будем разыскивать ее родственников и собирать информацию, пройдет намного больше. Единственный реальный шанс — если Орших придет в себя и поведает, почему подпустил к себе полугадюку, но он, похоже, не собирается этого делать, — зло посмотрел я на мирно посапывающего палача.
— Ты еще скажи, что он притворяется, чтобы нам не помогать! — ядовито прошипела Кэт, положив руку на плечо мужа словно защищая.
— Да никто ни в чем не обвиняет твоего маньяка! — психанул я. — Хотя, если бы не лежал в отключке, то больше всего подходил бы на роль предателя! Сильный, свирепый демон ненавидящий все живое, пожалуй, он смог бы подчинить себе источник! — на самом деле я так не считал — палач отличается невероятной преданностью и готовностью отдать жизнь за тех, кто ему дорог, а Кэт и мама безоговорочно подпадали под эту категорию, да и отец тоже, несмотря на то что у них довольно своеобразные отношения. Но позлить сестренку — это святое!
— Идиот! — буркнула она в ответ.
Правда, я ее уже не слушал. Внутри меня поднималось не поддающееся объяснению чувство, просто зудело отсюда уйти, и с каждым мгновением это ощущение росло, становясь нестерпимым.
— Ладно, мы пойдем, надо обо всем подумать в тишине и спокойствии! — встал, увлекая за собой мышку и не обращая внимания на удивленно вытянувшиеся лица, вышел.
Стоило закрыть за собой дверь, стало легче, но зудящее чувство не прошло, сверля мозг мыслью, что я что-то упустил, что-то из того, что происходило сейчас в палате, мне не понравилось, но вот что? Неожиданно пришедшая догадка, заставила споткнуться, и остановиться, невидяще глядя перед собой, я изумленно выдохнул: