Но существовали другие способы. Остались еще священники, которым для заключения брака достаточно согласия жениха и невесты. О них говорили шепотом, открыто заключать такие браки осмеливался только отец Мур, герой последней войны. Он потерял левую руку и повредил оба глаза, зато обрел Бога в сердце своем, так он говорил. Зрение, правда, вернули в Синайской клинике, но вера осталась. Он знал на память Священное Писание и вырастил сорок три сироты, многие из которых стали уважаемыми людьми.
«Можно убежать к нему»
«Но Питер не звал»
«Как так можно?»
Он такие слова говорил, проклятье, они же делились друг с другом самым сокровенным, Малена не сомневалась — между ними есть чувство. Или, может быть, Ирен права — мужчины другие, у них нет сердца, только амбиции и орган желания. Да, маму стоило послушать, ведь ей, дочке простого врача, удалось стать второй женой вдовствующего миллионера. Уж кто-кто, а она в мужчинах разбирается.
От грустных мыслей отвлек Картер. Он вернулся с оральным градусником.
— Ну же, куколка, — ласково сказал он. — Открой свой красивый ротик! Ну же!
Она покраснела — что за фраза? Верх неприличия, однако градусник пришлось взять. Похититель невозмутимо уселся на краешек дивана и начал говорить:
— Если температура будет невысокой, я принесу горячего молока и оставлю тебя в покое. Или ты у меня тут проголодалась?
Пленница покачала головой. Бандит нахмурился и снова положил руку ей на лоб.
— Конечно, не хочешь. Зря я тебя послушал, надо было вчера врача вызвать.
Она протестующе промычала.
— Лежи спокойно, — прикрикнул он, поглядывая на секундную стрелку. — Нужно держать еще тридцать секунд. На вашем острове остались только ртутные. Я и не подозревал, что их до сих пор выпускают.
Она могла бы сказать, что ртутные самые надежные, но женщине не подобает спорить с мужчиной. Даже если приходится разговаривать с заносчивым австралийцем. Как истинная леди, она принялась молча считать: тридцать, тридцать один…
— Пора.
Он забрал градусник и повернул его к свету, несколько секунд разглядывал, потом присвистнул.
— Что?
— Я вызываю врача.
Она приподнялась на локте, пытаясь разглядеть шкалу градусника.
— Сколько?
— Больше тридцати восьми, — уклончиво ответил он.
— Покажите.
— Ты мне не веришь?
— Ага.
— Больно слышать, — начал он, потом оборвал себя. — Ладно, смотри, твое право, — он поднес градусник к лицу.
Сначала Малена ничего не увидела, потому что отсутствовала граница между белой шкалой и серой ртутной полосой, пришлось пробежать глазами по всей шкале, чтобы догадаться — ртуть заполонила все. Строго говоря, ее температура осталась неясной, но точно не меньше сорока двух градусов.