Йохан выпрямился. Удар был не таким уж и болезненным, но неприятное ощущение все еще сковывало кожу и внутренности под ней. Он глянул на Натана, после на разразившегося обвинениями и карами фотографа, на выставку которого его пригласили, и последовал за братом, намереваясь разобраться в причине столь странного поведения. Натан не распускал руки. Никогда. Его сила была в словах, всегда подкрепленных действием.
– Да остановись же ты! – Йохан дернул брата за руку.
Натан замер. Он все еще тяжело дышал, а злость туманила рассудок.
– Что у вас произошло? Ну же, отвечай. Натан?
Тот покачал головой, сбросил руку брата и отправился в зал, зная, что никто не заметит его состояния. Маски вновь были наброшены, а оболочка, столь тщательно скрывающая истинные чувства, могла треснуть только рядом с одним человеком. Эмму он отыскал практически сразу. Она стояла в компании своих подруг: Ника щебетала без умолку, Рокси недобро поглядывала по сторонам, а когда заметила приближающегося Натана и вовсе помрачнела.
– Идем, – проговорил он, дотронувшись до запястья Эммы.
Она резко обернулась, словно не слышала его приближения.
– О, – прошептала Эмма, явно напуганная тем, как он крепко держал ее руку. – Что-то случилось? – почти неслышно произнесла.
Натан немного ослабил хватку, но руку Эммы не отпускал.
Она перевела взгляд на его пальцы, сглотнула так, что он увидел движение ее горла и, подняв голову, кивнула. Она понимала.
Понимала его лучше, чем кто-либо на свете.
Его вторая половинка. Та самая часть, в которой он так нуждался. Особенно сейчас.
Мне казалось, я уже узнала Натана достаточно хорошо, чтобы ничему больше не удивляться. Впрочем, я этим и занималась, но ровно до того момента, когда его пальцы сжали мое запястье. Пульс участился. Я испугалась скорее прикосновения, чем боли, которая лишь секундой позже начала разливаться под кожей, грозя стать утром синяком.
Натан не говорил. Да и не нужно было. Я видела, как сквозь маску просачивалась ядовитыми ручьями ярость. Темные глаза, сжатые в тонкую полоску губы, острые, как кинжалы, скулы. Он пугал меня и волновал. Неужели что-то случилось? Он поругался с Йоханом? Мысли напуганной стайкой птичек взметнулись в черепной коробке.
– Что-то случилось?
Он покачал головой. Молчал.
Вязкая слюна заполнила глотку и, протолкнув ее в желудок, я кивком ответила. Нам нужно уйти хотя бы для того, чтобы не вызывать лишних вопросов у друзей (а они будут) или не привлекать чужого внимания.
Мы покинули выставку в самый разгар. Проходили через толпу гостей, которые почти не обращали внимания. Я вела Натана за собой. Удивительно, но впервые он позволил мне быть лидером, и это странное чувство, переполнявшее меня наравне со страхом, придавало сил двигаться дальше. Мы выбрались на свежий морозный воздух, и лишь здесь под светом неоновых вывесок и уличных фонарей, рука Натана, которую я вновь сжимала, переплетая пальцы, расслабилась.