Я же просто молчала и ощущала, как холод ее слов сковывал меня и обращал в ледышку.
– О, Ника машет нам. Пойдешь?
– Чуть позже. Что-то я перепила шампанского. В туалет надо отлучиться.
Рокси заливисто рассмеялась, подскочила и, кивнув мне, умчалась к подруге, а я осталась на месте, разглядывая толпу самых близких людей и друзей. Среди знакомых лиц мельтешил Кирилл, который старался держаться от сестры подальше, избегал встречи с Йоханом, которому, похоже, не доверял после истории с Рокси и таскал со столов закуски. Он выглядел наигранно весело, но, наверное, я из немногих кто могла заметить настоящие чувства. Что-то с ним не то.
Засмотревшись на болтающегося без дела Кирилла, я не сразу заметила, как мимо прошел Натан. И он действительно был рядом с братом, как и сказала Рокси. Йохан и Натан были и похожи, и непохожи одновременно. Что-то передавшееся им от общего отца хорошо разбавлялось кровью матерей, но их личная отличительная черта читалась также ярко как неоновая вывеска темной ночью.
Натан оглянулся, и наши глаза встретились. Никто не кивнул друг другу – условия оставались прежними. Я предпочла держать наш роман втайне, по крайней мере, пока окончательно не разберусь в себе и мои друзья, как Рокси, не перестанут считать Натана тем, от кого стоит держаться подальше.
Животное чутье.
Что же, Рокси меня позабавила. Обычно в тонкостях душевной организации разбиралась лучше всех Ника, я считала, что для всего есть закономерное объяснение, а Оксана – просто жила на полную катушку. Но ее заявление всё же насторожило.
Неужели с Натаном что-то не так?
Я покачала головой и поднялась из-за стола. Отправилась, как и планировала, в туалет, собираясь привести себя в порядок. Щеки горели от алкоголя… Или потому что Натан посмотрел на меня и улыбнулся глазами. Так вообще можно делать? Попыталась повторить, рассматривая собственное отражение. Всё, что вышло – уродливая гримаса.
– Ну и ладно, – хмыкнула, закрывая кран.
Пора возвращаться к друзьям и попытаться повеселиться, стараясь не смотреть на того, кто заставлял сердце биться чаще и громче. Всё же Натану удалось залезть мне под кожу и пустить там корни. А ведь зарекалась – не пускать в душу никого, а сердце закрыть на замок.
Только я открыла дверь, как та с грохотом резко поддалась сначала вперед, а потом назад. Чьи-то руки втолкнули меня обратно в небольшое помещение, рассчитанное на одного человека. Я ахнула, уперлась руками в грудь, обтянутую серой тканью костюма, пошитого на заказ, и перестала на миг дышать, потому что мой отпор оказался слишком слаб. Я сдалась ему. Сдалась и ощутила себя вновь живой и полной сил.