Брюки были ей велики, но она исправила это, закатав низ и используя ремень, который нашла на другой вешалке. Футболка тоже была большой, она обтягивала сморщенный пояс и свисала почти до колен. Холли поймала подол и завязала его узлом, чтобы он больше походил на рубашку, а не на платье. Затем она натянула кожаную куртку, чтобы скрыть беспорядок, который был на ней.
Холли направилась к двери, но остановилась, мельком взглянув на себя в зеркало, когда проходила мимо открытой двери в ванную. «Господи, — с отвращением подумала Холли, — если бы я выжала жир из волос, то могла бы что-нибудь поджарить». Вдобавок ко всему, это было ужасное месиво, торчащее сзади, со спутанными узелками. Это были волосы женщины, которая мотала головой во время сумасшедшего, жаркого, обезьяньего секса.
«Не то чтобы она когда-либо испытывала безумный, горячий обезьяний секс…что-то она не припомнит», — мрачно добавила Холли, бросив взгляд на кровать. Но ее соседка по комнате в колледже всегда выглядела так по утрам после визита ее парня. Она утверждала, что в этом можно обвинить ее бойфренда за то, что он так хорошо «делает гадости».
Холли попыталась пригладить пальцами свою обычно гладкую черную гриву. Когда это не сработало, она быстро обыскала ванную. Разумеется, расчески не было. Зачем кому-то расческа, когда она так нужна? Закатив глаза, она сдалась и вместо этого начала искать что-нибудь, чтобы обернуть вокруг головы, по крайней мере, скрыть свои плохие волосы. Холли боялась, что если пойдет куда-нибудь в таком виде, то ее запрут как сумасшедшую. Конечно, она привлечет к себе внимание, и в этот момент она думала, что чем меньше внимания, тем лучше, пока она точно не узнает, что произошло, и как она сюда попала.
Шляпа или бандана сделали бы свое дело, но, очевидно, у таинственного человека в черном не было ни того, ни другого. Выдохнув со вздохом, Холли быстро переступила с ноги на ногу, затем сорвала с вешалки еще одну футболку и начала рвать ее, пока не получила красивый квадрат без рукавов. Быстро обернув его вокруг головы и завязав, Холли снова направилась к двери.
Ей нужно было выяснить, где она находится, как добраться отсюда домой, и потом… что ж, когда она благополучно доберется до дома, то сможет разобраться в том, что произошло и что ей следует предпринять.
— Ее зовут Холли Босли, — заявил Люциан.
— Да. Андерс сказал мне это в первый же вечер, когда вернулся с ее сумочкой, — нетерпеливо сказал Джастин. Он был в комнате Люциана только потому, что тот настоял на разговоре. Люциан не был тем, кому ты мог отказать. Но Джастин не хотел быть здесь; он хотел вернуться в свою комнату через холл, к женщине, лежащей сейчас в его постели. Она беспокойно спала два дня и две ночи, и это тревожило его. Каждый второе обращение, свидетелем которого он был, проходило быстрее, чаще с криками и воплями.