Нахмурившись, она откусила кусочек и с облегчением вздохнула, когда он отпустил ее.
— С твоими духами все в порядке, — мрачно сказала Кристиан, жуя. Он встал и пробормотал: — Проблема в твоей крови.
Кэролин с изумлением смотрела ему вслед. Он медленно шел по проходу, оглядывая людей в автобусе. Она проглотила и откусила второй кусок, когда он внезапно остановился и повернулся к пожилой паре справа. Она не заметила, как шевельнулись его губы, но вдруг женщина протянула ему бутылку с оранжевой жидкостью. Кристиан взял ее и сразу же направился к ней, двигаясь гораздо быстрее.
— Пей.
Она тупо уставилась на бутылку апельсинового сока, которую он открыл и протянул ей. — Как ты…
— Пей, — спокойно настаивал он. — Сахар попадет в организм быстрее, чем шоколад, а он тебе нужен, Каро. Уровень сахара в крови падает.
Кэролин зажмурилась. Его гнев, казалось, исчез, на его месте появились беспокойство и забота.
— Пей, — повторил он, прижимая бутылку к ее губам.
Она взяла ее в руки и открыла рот, чтобы влить жидкость. Напиток был прохладным и сладким, и она быстро выпила его. Как только она опустила пустую бутылку, Кристиан взял ее, закрыл и поставил на сиденье между ними. Затем он указал на плитку шоколада и молча наблюдал, как она продолжает есть. Он просто сидел и смотрел на нее, как на ребенка, и хотел быть уверенным, что она съест батончик, а не спихнет его на сиденье.
— Перестань пялиться на меня, — пробормотала она. — Ты ничем не лучше капитана Джека.
Это заставило его рот скривиться от неудовольствия и раздражения, чтобы заменить часть беспокойства на его лице. — Похоже, ты подружилась с капитаном Джеком, — едко заметил он. Он был рядом с тобой на лодке.
Услышав его раздраженный голос, Кэролин подняла брови и молча посмотрела на него, отправляя в рот последний кусочек шоколада. Если бы она не знала, что он гей, то сказала бы, что он ревнует. Но он был геем, так что причин для такой реакции не было. Если…
* * *
Чувствуя себя неловко под ее прищуренным взглядом, Кристиан взял у нее обертку от шоколада, скомкал ее и огляделся, гадая, нет ли в передней части автобуса мусорного контейнера. Его взгляд упал на женщину, стоявшую рядом с водителем. Она уже несколько минут бубнила о Суфриере и его истории.
Он не расслышал ни слова.
— Ты ревнуешь.
Это обвинение Кэролин заставило его резко взглянуть на нее с удивлением. Это была правда. Ревность разъедала его, как кислота, с тех пор как он увидел ее смеющейся и болтающей с капитаном. Но она буквально пожирала его, когда мужчина обнял Кэролин, а она надела ему на шею ожерелье из цветов. Ему хотелось свернуть ему шею, и он, вероятно, свернул бы ее, если бы был на лодке. Она была его спутницей жизни. Ни один мужчина не должен прикасаться к ней.