— И чем же? — зажглось любопытство в синих глазах.
— Это колено короля! Когда вырастешь, то можешь даже хвастаться, что на нем сидел, только уточняй, что тебе тогда было пять лет: не стоит портить репутацию ни мне, ни себе! — засмеялся я. С сомнением покосившись на предложенное ему место, он все же его занял, но с таким лицом, словно сел на трон. — А что, папа тебя на колени не сажает?
— Сажает… — вздохнул он грустно. — Но я вырываюсь как могу!
— Ну и правильно! — напомнила о себе Фло. — Ты же не сопляк какой-нибудь!
— Так, это что за выражения? — обалдел я от такой речи. — Мне что, дать ремня твоему папе?
— Нее, это Курд научил! Сказал, что он не сопляк, чтобы со мной играть! — наябедничала она тут же.
— Значит, дам ремня Курду, и папке твоему за компанию, чтоб не обидно было! А тебе, моя королева, не кажется, что вам пора спать? — эта маленькая лисичка, цепляясь за мою футболку, встала ногами на мое колено, обвивая шею руками, давая понять, что сама идти не намерена. Парень же, спрыгнув на землю, даже от протянутой руки отказался, гордо вздернув подбородок.
— Я принцесса! — поделилась наблюдением внучка.
— Позволь не согласиться! Кто самый главный в королевстве?
— Король!
— А раз он подчиняется только тебе, значит, ты — самая главная королева! — обдумав новую информацию, девчонка довольно заулыбалась.
— Дедушка, а я когда вырасту, женюсь на Тере!
— Может, наоборот, он на тебе? — улыбнулся я детской непосредственности, медленно идя к замку.
— Это если только он меня победить сможет! А так я на нем!
— Я тебя победю, побежду, — поняв, что это тоже не правильно, парень со злостью закончил. — В общем, отшлепаю! — выдал он знакомое до боли выражение, вызвав у меня хохот.
— Теперь я вижу, что ты и правда мужик! Пойдемте спать, сдам вас Шэр, пусть она с вами разбирается.
— Опять будет ругаться, — грустно произнесла внучка, оценив свое платье.
— И надает по попе, — дополнил я, показав ей растрепанную косу.
— Не надает, — самодовольно усмехнулась девчонка. — Она только пугает! И когда уже поймет, что угрозы на меня не действуют? — закатила глаза Фло.
ЧЕТЫРНАДЦАТЬ ЛЕТ СПУСТЯ.
ФЛОРА.
— Боже, как мы докатились до такой жизни?! — оглядела я внутреннее убранство кареты, в которой наше маленькое семейство подъезжало к дворцу. Демон, перемещающийся на транспорте, что может быть более унизительным?! А все мамуля! Ее, видите ли, тошнит в портале! Ага, три секунды в портале тошнит, а пять часов в этой убогой коробке — нет! У меня весь зад затек, и спина молит о пощаде, слава богам, из окна уже виднеются ажурные ворота долгожданной цели нашего путешествия. Недовольно скривилась, когда карета подпрыгнула на очередной выбоине в мостовой, произнеся про себя нецензурное словечко.