– Меня выдали замуж не по моей воле, – ответила я. – С принцессами такое часто случается.
– Какой ужас, – искренне промолвил Альдо. – Но ведь и короли да принцессы порой вступают в брак по любви?
– Вступают, конечно, – хмыкнула я. – Король Земнолесья Риан, например. Но его «по любви» случилось с дочерью Первого Маршала, ещё б ему не разрешили! А так, с простолюдином, никого бы не отпустили.
– А у тебя есть возлюбленный?
– А ты зачем спрашиваешь? – удивилась я.
– Ну, – пожал плечами Альдо, – просто интереса ради...
– Нет у меня возлюбленного, на то я и принцесса. – протянула я, наблюдая за тем, как он выбирается наконец-то из кучи своих сокровищ, и вдруг громко взвизгнула, отворачиваясь. -прикройся немедленно!
Знала б я, что дракон обнажен не наполовину, а совсем – ни за что не стала бы к нему даже приближаться! Какой кошмар! Я же всё-таки принцесса, а не какая-то развратная девица!
Я поспешно закрыла лицо ладонями, боясь, что сейчас Альдо разохотится и ещё приставать начнет. Но он, судя по всему, смутился и сам. Среди прочих богатств, к счастью, отыскался пурпурный, подбитый горностаем королевский плащ, и дракон завернулся в него. Так вид у него стал более приличным, и я наконец-то перестала закрывать глаза и старательно отворачиваться.
– Значит, – продолжил Альдо, – ты не хочешь возвращаться на свою свадьбу? А вообще, в теории ты хочешь замуж?
– А тебе зачем? – удивилась я. – Хочешь на мне жениться?
Он кашлянул.
– Мы почти не знакомы.
– Ты меня похитил.
– Это называется стокгольмский синдром – хотеть за своего похитителя замуж.
– Какой-какой синдром? – удивилась я.
Какой-то этот сумасшедший дракон уж больно подозрительный, подумалось вдруг мне. Про синдромы какие-то рассказывает. Почти как король Риан, только раздетый, опасный и со зрачками вертикальными. Бежать надо было, ой, бежать, пока не поджарили.
С трудом поднявшись и едва балансируя на золоте, я медленно направилась вниз. Альдо поспешил вслед за мной. Он слегка путался в своей мантии, но снимать её, к счастью, не собирался, ещё и где-то по дороге подпоясался каким-то золотым поясом и теперь выглядел совсем странно, но почти прилично.
– Стокгольмский! – отозвался Альдо. – Это когда жертва начинает испытывать теплые чувства к своему обидчику, хотя на самом деле должна его ненавидеть.
– Ты собираешься меня обижать? – мрачно уточнила я.
– Я тебя похитил.
– Пока что я рассматриваю это как исключительно доброе дело. А если ты проводишь меня в более подходящую для проживания комнату и покормишь – я не ела ничего с самого утра! -то я вообще буду премного тебе благодарна!