Рука Ростислава впивается в мою кисть.
— Ну что, Лика, рискнешь? Или ты трусишка? — девица рядом со мной бросает вызов?!
Подумаешь, лягушки… Съел, водичкой запил и спать пошел. В квартиру к Ростиславу…
Не знаю отчего больше потряхивает: оттого, что соглашаюсь на «экстремальную кухню» или от осознания, что рано или поздно мне придется остаться с Сафиным наедине. Жить под одной крышей.
— Она не будет это есть, — не выдерживает мой суженый.
— Почему? Кишка тонка?
— Ты чего за меня решаешь? Нечего, что я проголодалась? Может, всю жизнь мечтала об этих лягушках?!
— Да Рос у нас сам никогда не решится на такое… А невеста-то у тебя огонь! — хохочет Змей. — Пожалуй, и себе возьму порцию. Мы с тобой смелые, да, Зайка?
От его слюнявого тона волосы на голове встают дыбом.
— Спорим, что мне не слабо съесть две порции? — Рос бросает на стол классическое меню.
— Две? Тебя ногами вперед не вынесут?
— Это не твоего ума дело. Будешь заключать пари? — за столом становится тихо.
— На что спорим?
Рос прищуривается.
— На твою змею.
— Не понял.
— Питона отдашь. Будем из него делать «экстремальное блюдо» от шефа.
— Нет. Это мой питомец, — проводит рукой по змеиной коже. Ни за что бы не стала ее касаться, это же так неприятно!
— И кто у нас трус? — хохочет Сафин. Вижу, как в его глазах просыпается азарт. Хочется его за руку схватить и заставить остановиться. Нельзя быть таким… так можно проспорить все что угодно! Но я не могу… А вся эта идея с лягушками уже не кажется оригинальной.
— Давай уйдем, Рос, — вместо меня предлагает Лобанов. — Мы зашли на минутку. Но его слова пролетают мимо ушей.
— Так что? Я заведомо выиграл?..
— Ладно. Питон на кону, но если побеждаю я, то ты отдаешь мне ее, — Змей кивает в мою сторону. У меня внутри все холодеет. Что-то есть перехотелось. Надо, наоборот, в уборную…
Повисает пауза. Сафин как будто напрягается, а затем резко обнимает меня, притягивая к себе. Как неловко! На нас же смотрят… Вот сейчас это действительно смущает, щеки горят, и я пытаюсь его оттолкнуть.
— Не лапай меня, — цежу, а у самой что-то странное внутри творится. Это еще в реке началось, когда он меня спасал. Почему-то в его руках было не страшно. А сейчас вдруг страшно стало от чего-то… Запуталась я и еще сильнее краснею.
Помидорина Воронцова в собственном соку. Подается к жареному питону. Блюдо от шефа экстремальной кухни.
За размышлениями почти не слышу диалог.
— Сафин, ты чего на нее никак не налюбуешься? Спорить-то будем? Или боишься ее проиграть?