— Ты идиот, ангелочек! Сейчас нас всех прикончат, — шипел десятник, снимая винтовку с предохранителя.
— Это же… — начал один из стражников.
— Бесноватый мальчишка, что вырезал целую деревню! — заорал второй.
— Фердинанд, мать твою, пора прикрывать! — вскинув лохмотья своей мешковатой одежды, десятник высвободил «разящий».
Громыхнули выстрелы, раскатистым рокотом отражающиеся от стен коридора. Гильзы посыпались к ногам гвардейцев, словно капли металлического дождя.
Ганс схватил Караэля за шиворот и потащил назад, пытаясь убрать ангела с линии огня.
В ту же секунду, из-за угла выскочили остальные гвардейцы, во главе с Фердинандом.
Шипящий мерцающим синим огнём шар перегретой плазмы, угодил прямо в голову Феликсу. Гвардеец не успел даже закричать от боли, как плазма слизала плоть с его костей, оставив лишь обугленный дымящийся череп на месте щекастой краснолицей головы.
Феликс упал замертво. Разрывные снаряды «разящих» разбивали мрамор, разбрасывая острые осколки камня на многие метры вокруг. Один из таких осколков, со свистом полоснул Карлоса по лицу, оставив глубокую отметину на щеке. Но десятник этого даже не заметил. Он был сосредоточен на выживании. Да, именно выживании. Прицельный огонь Фердинанда настиг одного из стражников. Того самого мерзавца с плазменной винтовкой. Его грудная клетка взорвалась кровавым фейерверком. Тщедушная гарнизонная броня не смогла сдержать плотный поток снарядов «разящего», тем более с такого близкого расстояния. Стражник упал, выронив из рук перегретую, источающую пар винтовку. Из разорванной груди изливалась кровь, пузырящаяся при каждом вдохе. Лёгкие разорваны в клочья, но он пока ещё жив, хотя и не осознаёт неотвратимость своей гибели.
— О Боже! Моя рука! — послышался истошный вопль Макса.
Снаряд пробил плечо гвардейцу, нанеся серьезный урон. Мягкие ткани разорваны в клочья, кость раздроблена, перебита артерия. Кровь пульсирует, пропитывая серые лохмотья.
Грохот выстрелов оглушал, вызывая звон в ушах и какое-то нереальное напряжение в каждой клеточке. Караэль зажмурился, шепча молитвы. Он никогда раньше такого не делал, поскольку знал, что Творец его не услышит. Не услышит, так как для этого нужно наладить с ним ментальную связь, а делать это могли лишь Херувим и Архистратиг. Да и то только в «Храме мерцающих огней». Но молитва помогала ему успокоиться, и этого уже было достаточно.
Череп второго стражника разлетелся на куски, после очередного меткого выстрела лейтенанта. Кусочки костей, висящие на нежизнеспособных лоскутах кожи. Фрагменты мозга, стремительно выползающие из оставшейся после попадания разрывного снаряда дыры. Конвульсивные судороги агонизирующего человека. Остался один. Остался последний стражник.