В итоге лекарь почти ожесточённо одёрнул ладони и резко отступил на шаг, со смесью негодования, неодобрения и гнева глядя на лорда Редмана.
– Он умирает? – Испугалась я.
Лорд Гершер скривился и выдал то, чего я от человека его положения услышать никак не ожидала:
– К несчастью, живее всех живых. – И, понизив голос, мужчина добавил то, что явно не предназначалось для моих ушей: – Ты бы завязывал.
– Разберусь, – и Редман тоже о всяческом веселье позабыл, стёр ухмылку с лица и смотрел на своего явно старого знакомого мрачно и предупреждающе.
Гершер его взгляд выдержал с достоинством, а закончить разговор решил на очень оптимистичной ноте:
– Придержу для тебя палату.
После чего развернулся и ушёл, не дожидаясь ответа.
И мигом всё изменилось. Анаэль вновь стал подчёркнуто весёлым, улыбнулся мне, самолично разместил мою ладонь на сгибе своего локтя и демонстративно огляделся, недоумевая на тему:
– И где же ваша одежда, леди Авель?
Удивительно, но я совсем не помнила.
Ещё удивительнее, но шубку, шляпку и перчатки мне принесли буквально через полминуты, никак мою рассеянность не прокомментировав, зато не забыв построить глазки лорду Редману, который на сиделку даже и не взглянул, помогая мне одеться.
– Идём? – Просиял он искренне радостной улыбкой.
Я не сдержалась и улыбнулась в ответ, кивнув и мысленно пообещав себе открыть ему хоть долю правды.
Но пообедать нам было не суждено.
Едва только мы с лордом Редманом оказались под гнетом вновь поднимающейся в Мауборне снежной метели, случилось сразу несколько вещей.
1. Неуловимо быстро Анаэль выступил вперёд, задвинув меня рукой за свою спину.
2. В двух шагах перед ним мельчайшие частицы снега вдруг вышли из-под контроля ветра и вопреки всяческим законам логики начали образовываться в верно уплотняющуюся воронку.
К моей полной неожиданности воронка вдруг приняла человеческие очертания.
А в следующее мгновение перед лордом Редманом уже стоял мужчина.
Безупречный чёрный костюм точно по фигуре с зауженными по последней моде к низу штанинами, расстёгнутое теплое пальто в цвет, убранные в высокий хвост длинные, едва ли не длиннее моих собственных волосы, и даже по-хулигански падающая на лоб выбившаяся прядка казалась мне не случайной, она тоже являлась элементом безупречного образа.
Мужчина выглядел именно так – безупречно. С безупречной кривой ухмылкой, с безупречным сиянием абсолютно чёрных глаз… с безупречным ужасом, что он вселял абсолютно во всех, кто стал невольным свидетелем его появления.
Я видела, как сбился с шага мужчина с той стороны дороги, как испуганно отшатнулась какая-то немолодая уже женщина, как округлились глаза и побледнело лицо у её спутницы.