– И чего он так долго возится? – я прикрыла зевок ладошкой. – Ничего же не случится, если я подожду его на кровати?
Быстро расправила покрывало, взбила подушку, на секунду приложила к ней голову, чтобы проверить, не слишком ли высокая, и не будет ли у меня утром болеть шея, и… уплыла.
Я проснулась от того, что было жарко. Хотела откинуть край покрывала и не смогла пошевелиться. С удивлением обнаружила что лежу в тесных объятиях, и кто-то дышит мне в ухо.
Уже зная, чьи руки притиснули меня к себе, зашипела и дернулась всем телом. Хватка ослабла, но ладонь самым наглым образом накрыла мою грудь и сжала ее. А губы, что только что тревожили дыханием ухо, вдруг начали оставлять влажный след на плече.
Я поначалу замерла, но услышав вполне ясный шепот «Лина, милая…», взвыла:
– Эй, ты что себе позволяешь?! – и пихнула попой муфа Эливентора так, что тот слетел с кровати.
– А? Что? – он смотрел на меня с пола ничего непонимающим взором.
– Я не Лина! – рявкнула я. – И нечего лапать меня без спроса!
– Лина?! Я?! Да никогда! – муф быстро поднялся, но также быстро сел на стул и, схватив подушку, прикрылся ею. Он не был голым. И до меня моментально дошло, что еще, кроме поцелуев и рукоблудия, беспокоило меня.
Я застонала. Ну как теперь отнять подушку и вернуться ко сну?
– Боже! А где же ваши чудесные локоны? – отведя взор от нервных рук, я совершенно растерялась, не ожидая увидеть короткие волосы вместо прекрасных эльфийских. Даже при недостаточном освещении можно было разглядеть, что муф с такой стрижкой сильно изменился – сбросил по местным меркам лет пятьдесят. Что за метаморфозы происходят в этом мире? Псы резко взрослеют, а муфы превращаются в юнцов!
– Я не смог их расчесать, пришлось обрезать, – Эливентор, снедаемый позором, гордо отвернулся к окну. Красивый профиль на фоне красного света лавы заставил меня плавиться от эстетического удовольствия.
«Я люблю Федю», – напомнила я себе и, замотавшись в покрывало, как в кокон, вернулась к прерванному занятию – желая вернуть сон, уткнулась носом в стенку. Но успокоиться так и не смогла. Как развидеть подушку, прижатую к мускулистому животу?
– Блин, Эли, для меня в тебе больше не осталось тайн! – сама не ожидала, что произнесу эти слова вслух. Стул виновато скрипнул. А что? Я видела Эливентора голым, а теперь почувствовала, каким он может быть, когда возбужден. Даже пожалела, что ему снилась не я, а какая-то Лина. А может, Дарлина? Повезло эльфийке, что тут сказать.
«Я люблю Федора. Я люблю Федора. Я люблю Федора…»