Я сложила руки на груди, кивая на каждое его слово. Похоже, кто-то решил перейти в режим “собака на сене”. Нет, отношения с Арро мне были нужны не больше, чем с самим претемнейшим. Но сам факт запрета приводил меня в крайнее негодование.
— А вы не хотите “озвучить” это для лэса Уалтара и Уны? Или…
— Фактически Бэйв не состоит в отряде, — прервал меня тёмный. — Он наставник. И он взрослый мужчина, способный сам отвечать за свои поступки. Он не будет участвовать в состязаниях, не будет, забыв о себе, влюблённо таращиться в спину предмету обожания и действовать в ущерб собственной безопасности и сплочённости всего отряда. И, что ещё более важно, его чувства не будут влиять на магическое взаимодействие между Стражами.
Он говорил так уверенно и твёрдо, его слова впивались мне в мозг, словно острые камни. Нет, Бэйв и правда даже на тренировках ни разу не выказывал своего расположения Уне, хоть все прекрасно знали об их отношениях. Гонял её так же, как и остальных, может, порой даже строже.
Но такое исключение всё равно не казалось мне справедливым. Более того, Двэйн словно о себе говорил — и это странным образом меня задевало. Играло на нервах, как на расстроенных струнах.
— А я, значит, не способна? Ни отвечать, ни распоряжаться своими привязанностями? — я подошла ещё на пару шагов. — А не много ли вы на себя берёте, дорх Ардер? Мне достаточно было того, что родители распорядились мной так, как посчитали нужным, — я подняла руку, рукав халата сполз к локтю, открывая метку Кадана Гарда. — Так уж вы будьте так сказочно добры не совать нос в мои отношения с кем бы то ни было!
— Ваши слова только доказывают, что я вмешался вовремя, — чуть тише сказал Двэйн. Как будто эта мысль вызывала в нём досаду. — Просто подумайте над этим. И сами поймёте, что я прав. И так будет лучше.
Гугл, наблюдая за нами, озадаченно молчал. Но я не ощущала его одобрения — и пока не могла понять, на чьей он стороне.
— Хорошо, я подумаю, — пришлось вернуть себе самообладание. — А вы займитесь лучше своей личной жизнью. У вас там Хаос ногу сломит.
Убийственным вихрем тёмный метнулся ко мне, и мои запястья вмиг оказались зажатыми в его пальцах, словно в кандалах. Вообще-то надо было дышать, но я словно забыла, как это делается.
— Ещё одно слово, и я сделаю то, о чём после буду жалеть, — Привратник слегка встряхнул меня, сосредоточенно и серьёзно оглядывая моё лицо.
Я замерла, напрягшись до ломоты в шее и спине, совершенно не понимая, чего ждать и опасаясь спрашивать, что он имеет в виду. Хоть, наверное, и догадывалась. От одной только мысли в коленях зарождалась подрагивающая слабость.