— Чистоплюй! — буркнула Жюстина.
— Не то чтобы очень, но есть немного… Закрой рот! Прекрасно понимаю все, что ты имеешь мне сказать. Втравил тебя в историю, а сам увиливаю. А ты не увиливай: ты же маг, а маги к неприятным вещам привычные.
Сердито сопя, Жюстина связала Клару и разложила вокруг нее самоцветы магического круга в таком порядке, что он оказался как бы вывернут наизнанку. Войти внутрь можно. Выйти нельзя.
— Оставайся здесь, — сказал я Мыку, решив избавить его и от соучастия в предстоящей расчлененке. — Случится что — дашь нам знать через Люцифера. Он встанет между лагерем и рощей — для связи. А мы завершим дела в роще.
Жюстину пошатывало от слабости и потери маны, однако она не жаловалась. Сперва мы проверили костомеха — насколько здорово он в землю вмерз. Оказалось, что очень здорово. Долбить застывшую грязь или отогревать ее кострами я посчитал излишним. Пока Жюстина восстанавливается, из леса все равно не тронемся, а когда она восстановится, ледяная ловушка уже раскиснет. Скелет даже охранять не надо: после ремонта и «перепрошивки» им не может управлять никто кроме меня. Ни непосредственно, ни дистанционно.
Труп фамильяра выглядел печально. Люцифер столько на нем танцевал, пока кот еще не был трупом, что ни одной целой кости не осталось. Думал, из него не получится ничего извлечь, разве что шкуру снимем, однако взять удалось удивительно много. Я читал вслух пособие по свежеванию от Айка; труднопроизносимые абракадабры выписывал на пергамент. Жюстина работала, поучительно демонстрируя мне, насколько маг превосходит воина в препарировании, особенно когда у него имеется вся необходимая информация. Последующее жертвоприношение в обмен на ману также оказалось выгоднее любого из тех, что совершал я сам. Жюстина заметно посвежела и направилась к кикиморе.
— А чего ты так разозлилась, увидев эту тварь? — осторожно спросил я, когда мы остановились над телом существа.
— Разве не знаешь? — удивилась Жюстина. — В кикимор воплощаются непослушные дети, пропавшие из дому и погибшие. Некоторые сами сбегают, других заманивают в безлюдные места колдуны и нечисть. Могу спорить на собственную голову, что Клара свою кикимору сделала сама. И бедное дите до сих пор оплакивают в одной из ближайших деревень.
— А мы, значит, убили его повторно?
— Так это-то хорошо. Освобожденная душа ребенка сможет воплотиться в прежнем теле. Не обязательно в родных краях, но сколько раз уже бывало, что исчезнувшие ребятишки возвращались к родителям через много лет ничего не помня. Кроме того, как ушли со двора.