Ээээ… Судя по всему, отношения у них не самые нежные, и семейной идиллией здесь вовсе не пахнет. Значит, шанс оказаться той самой застуканной любовницей, которую привели, пока жена у тещи в гостях, не так велик, как я подумала сперва.
Так, стоп! В смысле «тачку подорвала»?!
— Шлюха расслабила? — сказала эта ненормальная, заставляя поежиться.
Голос такой, будто она зверя дразнит и кайфует от этого в преддверии смерти. Специально его подначивает, чтобы из себя вывести. Тупая манипуляция, я бы сказала, отчаянная. Не станет нормальный человек так рисковать, дергая тигра за усы.
— Ну же, чего ты молчишь, Громов? Давай, расскажи, как ты при живой жене таскаешь шалав в наше гнездышко. Судье это понравится.
— Тебя вообще волновать не должно, с кем я сплю, — угрожающе фыркнул он, и напряжение задрожало в комнатах и тишине квартиры. — Мы с тобой в бракоразводном процессе.
— Но пока все еще в браке, а значит… Неверный муж, обвиняющий меня в покушении. Это перебор даже для тебя. Мой адвокат разберет тебя на конфетти, Громов, так что на твоем месте, я бы очень постаралась со мной договориться. Попробуй, будь со мной ласков, и я, может, пойду тебе навстречу.
— Завали свой рот, — процедил он, и у меня неожиданно в голове что-то щелкнуло.
Во-первых, я не собиралась быть свидетелем семейной разборки, и пофиг в какой роли. Во-вторых, как говорит Лерка: «Не можешь победить дурдом? Возглавь его!» Не отсиживаться же мне тут, пока они друг друга грызть начнут? И в-третьих, эта баба меня бесит. Неаргументированно, иррационально, но бесит до трясучки. Как она вообще живет с таким мерзким голосом? ! Пищит как мышь, которой лапу отдавили, слушать больно.
Если я сейчас останусь на месте, ситуация может вывернуться совсем в другую сторону, а я точно не желаю быть свидетельницей. В прямом смысле показания давать не хочу, а добром этот разговор не кончится. Это точно.
Возможно, я делаю самую тупую вещь на свете, но сегодня мне уже удалось получить вознаграждение за безрассудство, так что — чем черт не шутит?
— Я с тебя еще за моральный стрясу, Громов! Будешь до конца жизни мне алименты платить, понял, козел?!
— Алименты? С каких пор я тебя на иждивение взял, чтобы алименты выплачивать?
— С тех самых, как колечко мне на палец одел! Быстро ты об этом забыл! — Верещала эта ненормальная, пока я босиком шла по коридору, видя широкую спину Михаила в полумраке.
Он не замечал, погруженный в ругань со своей… женой, и удивленно выгнул бровь, стоило мне нырнуть ему под руку и обнять, прижимаясь к горячему телу, казалось, раскалившемуся от злости.