— В бой! — закричал Гил. Его почти не слышно, но заорали сразу все.
Их заметили. Мушкетёры пытались выстроиться в линию, лучники, всё так же стоя толпой, начали посыпать стрелами. Одна попала в кого-то, кто бежал позади Феликса, и этот невезучий захрипел и грохнулся на землю.
Грайден-младший схватился за меч двумя руками и ускорился, хотя сил для этого почти не осталось. Остальные тоже побежали быстрее.
Они врезались в стрелков. Грайден-младший уронил какого-то мужика с редкой седеющей бородой, который почти нацелил фитильный мушкет, и рубанул следующего.
— Вали их! — бегущий рядом Эмиль так саданул кого-то по башке алебардой, что разлетелись заклёпки на дешёвом железном шлеме.
Феликс успел отвести выпад тесака. Следующий удар попал по наплечнику, третьего не было. Гилберт ударил напавшего по спине, аж что-то хрустнуло и альбиец упал лицом в грязь.
— Дальше! — кричал Гил, размахивая окровавленным топором. — Лес, в атаку! Продвигаемся!
Королевская пехота замялась, будто не знали, куда идти дальше. Бой кипел и в стороне на невысоком холме, там, где флагов со львом было больше всего. Там сражались всадники с красными плащами на плечах. Туда спешили нордеры, они не отвлекались на зашедшие в тыл батальоны, будто надеялись, что остальные с ними справятся.
— В атаку! — закричал Феликс и бросился на нордеров первым. На мгновение он испугался, что побежал один, но пыхтящее дыхание за спиной не только его успокоило, но и обрадовало.
* * *
Конь Сэджина сбил с ног пятерых, но остальные охранники принца продолжали стоять в плотном строю. Но как бы плотно ни стояла пехота, если у них нет длинных пик и мушкетов, тяжёлую кавалерию им не сдержать. Боевые кони проминали ряды, кавалерийские пики разлетались на куски, оставляя наконечники в телах врагов.
Сэджин рубил с коня. Он уже видел свою цель. Парень очень болезненного вида казался не старше самого Сэджина. На таком расстоянии хорошо заметны чёрные глаза на бледном, почти белом лице. Он в доспехах и на поясе меч, но, кажется, принц не умеет им пользоваться. А вот его охрана умела.
— В бой! — кричал Сэджин и первое крыло орало вместе с ним.
Мышцы правого плеча от напряжения болели так, будто там была раны. Ныла шея, уставшая от шлема. Но сейчас было не отдыха. Кавалерия увязла, но на каждого павшего красного плаща приходилось несколько мёртвых пехотинцев.
Бьёрн саданул кого-то копьём и начал отчаянно жестикулировать, пытаясь привлечь внимание Сэджа.
— Некогда, Бьёрн! Руби их! Руби!
Северянин снёс ещё кого-то и опять вернулся к своим попыткам. Сэджин повернулся.