— Что теперь?
— Ждём, — сказал Сэджин.
Две пушки на холме выстрелили всего по разу. Видно, как артиллеристы пытаются забить гвоздями запальные отверстия, но они просто не успели. Если бы горцы не забрались с той стороны холма, был бы шанс испортить орудия, но на пушкарей напали раньше.
— Ну а теперь что? — спросил Кас.
Сэджин не ответил. Всё уже пошло не так, как он думал.
* * *
Нил Райс, старший артиллерист из Эндлерейна, лежал на животе, пытаясь спрятать от врага то, что он не должен увидеть раньше времени. Главное, чтобы это не залила кровь. Дышать было почти невозможно, в груди торчала древко стрелы. При каждом вдохе Райс чуть не терял сознание, но держался.
Варвары отбросили всё горящее как можно дальше от мешков с порохом и бочек из замка. Теперь всё кончено, не получилось продержаться и пяти минут. Грудь горела огнём, но Нил Райс изо всех сил пытался держаться. Осталось чуть-чуть.
— Что у тебя есть? — кто-то ногой перевернул его на спину и Райс так сжал зубы от боли, что они скрипнули. Наконечник стрелы задел землю.
Варвар грязным пальцем проверил зубы Нила и заулыбался.
— Золото! — он приготовил молоточек и зубило.
— У меня… — прохрипел Рай. — Есть ещё… подарок для тебя.
Разрисованное лицо варвара вытянулось в изумлении, когда Нил передал ему маленькую пороховую бомбу с почти догоревшим фитилём.
* * *
Максвелл Гордон в свой первый бой вышел со знаменем клана Гордонов в руках. Правда, знамя не самого богатого клана состояло из медвежьего черепа и собачьей шкуры, которую все выдавали за медвежью. Но юный Максвелл всё равно был так горд оказанной честью, что почти не расстроился из-за того, что так и не убил ни одного врага. Но бой ещё идёт и у него будет шанс отличиться.
— Эй, сопляк! — крикнул отец, голый по пояс и залитый чужой кровью. — Пора тебе становиться мужчиной!
Он одной ногой стоял над раненым, который молил о пощаде.
— Добей его!
Максвелла уговаривать не надо, он переложил знамя клана в левую руку и достал нож.
— Пощадите, — молил южный сосунок, но Максвелл прикончил ублюдка одним уверенным ударом. Южанин захрипел, а Максвелл смотрел ему в глаза, чтобы увидеть, как из них уходит жизнь.
— Молодец, — похвалил отец. — Ты не то что Брюс, тот расхныкался. Ты и будешь моим наследником!
Максвелл широко улыбнулся, но не успел ничего сказать, как холм содрогнулся и взрыв так сильно ударил по ушам, что в них зазвенело. На вершине распускался огненный цветок. Жар такой, что кожа чуть ли не горела. Наверху клубился густой чёрный дым.
— Спаситель, помилуй! — через пелену в ушах слышно голос отца. — Все уходим!