— Там же такая пшеница была. Я ещё думал, какой урожай хороший будет.
— Ты больше не крестьянин, можешь забыть.
— Лес! Готовимся! — раздался крик стоящего внутри квадрата Гилберта, который доносил до всех приказы капитана.
Феликс не видел врагов, но кажется, что варвары вместо того, чтобы ждать атаки, решили напасть сами. Тем лучше. Грайден-младший перехватил мушкет поудобнее и поправил тлеющий фитиль.
* * *
— Ты это здорово придумал, — Макграт показал пистолетом вперёд. — Как представлю, что мы бы сейчас попали туда и…
Сэджин и сам видел, что он натворил. Пшеничное поле должно было стать смертельной ловушкой для тяжёлой кавалерии. Повсюду ямы, обитые кольями, шипы, натянутые верёвки и укрытия в земле, в которых сидели альбийцы, чтобы по сигналу выскочить и добить тех всадников, кто не погиб на ловушках. Но всё перевернулось, когда поле загорелось. Крики тех, кто попал в огонь, слышались так ясно, будто они орали не за сто шагов, а прямо в ухо.
— Сэдж, ты в порядке?
— Д-д-да, — только и смог выдавить он.
Это был не слабый огонёк свечи, это был настоящий ад. От поля несло жаром так, будто сам Вечный выбрался на поверхность и начал пожирать души тех, кто умирал от чудовищной боли.
Сэджин дрожащей рукой захлопнул забрало своего шлема, чтобы никто не видел лица. Его трясло, как при простуде. Ожог на левой руке, тот самый, что остался от раскалённого докрасна железного засова, болел, и сильнее, чем в детстве. А эти крики…
— Сэдж, — прошептал Алистер. — Это ещё не хватало. Приди в себя. Пожалуйста.
Сэджин не мог оторвать взгляда от огня. Что же он натворил?
— Они же… они же… они же горят… надо помочь…
Ветер задул в обратную сторону и в лицо устремился запах палёного мяса и жуткие, взвинчивающиеся в уши вопли. Но это не продолжалось долго и скоро ветер опять принялся гнать пламя в сторону тех, кто пытался сбежать.
— Как мы им поможем? — спросил Макграт. — Пойти туда, чтобы самим сгореть?
Отсюда отлично видно, как скрывающиеся в вырытых траншеях альбийцы убегают, но пламя пожирало их десятками, вместе с ловушками. Все, кто не успел уйти, теперь умирают. Огонь — худшая из всех опасностей, что подстерегают человека. Даже Старый Мир сгорел в пламени древнего оружия. Те, кто ещё жив, орут от боли, или, может быть, Сэджину это кажется, как и вернувшийся в память тонкий голосок за запертой кем-то дверью…
— Бьёрн, да сделай ты что-нибудь! — Макграт и сам паниковал, но не от огня, а от вида командира.
Северянин показывал какие-то жесты, но Сэджин не мог понять ни одного. Будто забыл всё разом. Нет, нужно сделать что угодно, но не дать панике взять вверх.