Все присутствие молча выполнили его распоряжение, а я едва не скрипнула зубами от раздражения: моей кожи коснулась ладонь Фальклера, по-прежнему затянутая в перчатку.
– Простите, – негромко сказала я, повернувшись к лорду, – возможно, вам стоит снять перчатки. Это не помешает ритуалу?
Я специально добавила в голос наивных ноток девушки, вообще не ориентирующейся в магии. К сожалению, это мне не помогло.
– Нет, – глухо ответил Рони, словно он уже был не совсем здесь. – Это не имеет значения.
– Не волнуйтесь, леди Гарланд, – добродушно сказал Фальклер. – Внук уже не первый раз проводит подобное. Я знаю, что делать.
– Прошу прощения, – с виноватой улыбкой извинилась я. – Просто нервничаю. Впервые вижу, как вызывают душу умершего.
– Тише, дорогая, – попросила леди Фальклер. – Вы сбиваете Рони.
Я умолкла. Брайен с сочувствием сжал мою ладонь. В его взгляде я прочитала «ничего страшного», но вместо того чтобы успокоиться, я ощутила поднимающуюся в душе досаду – на себя, на Фальклера и на обстоятельства.
Эта досада странным образом осела горечью на кончике языка и переплелась с непривычным, новым для меня желанием доказать, что я – лучшая. Неужели меня так раззадорило знакомство с Жоржем? Этот болезненный удар по самооценке?
В тот же миг я могла думать только об одном: мне необходимо залезть в голову Фальклеру любой ценой.
До меня, как сквозь толщу воды, донеслись слова Рони:
– Я вызову дух моей матери. Как вы помните, она была фрейлиной Ее Величества. До того, как… Ну, вы знаете.
Голос предал парня: дрогнул. Я мельком удивилась его выбору: вызывать близких решаются не все, слишком болезненно, слишком интимно. В памяти, отзываясь на изумление, всплыли факты, которые я частично узнала от Брайена, частично – из сплетен слуг.
Родители Рони занимали высокие должности при дворе. В частности, его мать крепко дружила с погибшей королевой – матерью ныне правящего Его Величества Даниэля. Естественно, до своей смерти, последующей как-то подозрительно быстро после гибели королевы. А за матерью Рони вскоре последовал и его отец. Тоже при весьма сомнительных обстоятельствах.
Нет, по официальной версии все было чинно и благородно: магическая лихорадка, от которой нет противоядия. Но некоторые детали… вызывали вопросы. Об этом шептались по углам, но никогда не говорили в открытую.
Рони принялся беззвучно шевелить губами, призывая дух матери. В темной комнате повисло напряженное молчание, разбавляемое разве что стуком капель по стеклу: за окном начал накрапывать дождь. Шелест юбок, шорох вееров – все стихло в преддверии мрачного развлечения.