Так бывает, когда твоя давняя мечта исполняется. А я позаботилась о том, чтобы мечта Вилсона сбылась максимально близко к тому, как ему это виделось в его грезах.
Кивнув все еще не пришедшему в себя дворецкому, я принялась подниматься по лестнице в спальню. На ступенях меня нагнал Бен и схватил за локоть. В доме все знали, что он мой протеже, поэтому многие панибратские жесты сходили ему с рук.
– Лихо ты! – с уважением шепнул он. – А говорила, что предпочитаешь работать со страхами.
Я шикнула на него и, положив руку на плечо, фактически потащила вверх по лестнице. Холл уже опустел, да и говорил Бен тихо, но я не хотела, чтобы нас услышали. И у стен бывают уши.
Уже оказавшись в тишине собственной спальни, я плотно прикрыла дверь и с облегчением выдохнула.
– Пожалуйста, воздержись от упоминания моего дара на людях, – строго попросила я.
Бен беззаботно закатил глаза и рухнул в ближайшее кресло, закинув ноги на подлокотник.
– Ладно, прости. Ох, ну и зануда же ты стала! Настоящая леди! Если бы не познакомился с тобой на улице, решил бы, что ты родилась с серебряной ложкой во рту.
Я ненадолго замерла, сраженная его словами, как срикошетившим заклинанием. За последние дни я и правда освоилась в доме Брайена и словно вспомнила все то, чему меня учили. Кейра – та Кейра, что была рождена аристократкой, – снова подняла голову. В моих движениях появилась плавность, в голосе – прежняя уверенность. Я будто вернулась к старой жизни. К той, для которой была рождена.
Вот только все это было не более чем иллюзией.
Уж я-то должна это отчетливо понимать.
– Убери ноги с кресла, – механически бросила я и устало опустилась на кровать – в противовес всякому этикету. – С мечтами работать сложнее, но в случае с Вилсоном вариантов не было.
– Такой бесстрашный мужик? – с уважением спросил Бен.
– Да, что-то вроде того, – согласилась я, все еще думая о своем. – Я не нашла ни одной болевой точки на темной стороне сознания. Пришлось копаться в светлой.
– И как давно он об этом мечтал?
Бен, который в принципе не умел долго сидеть на одном месте, поднялся, прошелся по комнате и бездумно схватил с прикроватной тумбочки книгу. Я одолжила ее у Брайена.
– «Искусство управления государством», – по слогам прочел он и скривился. – Ты и правда это изучаешь? Там хоть картинки есть?
– Угу, схемы боев, – просветила я и, отобрав книгу, вернулась к разговору. – Вилсон уже долгие годы грезил о том, чтобы его верность отметили. Причем для него было важно, чтобы это произошло на глазах у всех слуг. Общественное признание, кажется, это так называется.