– Это со всеми нами значит так? – нахмурила я брови.
– Нет, – ответил вервольф. – Так реагируют лишь линии ветви правящей крови. Древние силы порой помогают друг другу. Моя помогает тебе.
– Невероятно, – прошептала я, настороженно глядя на Равера. – Да вы дьявол, ваше высочество.
– Почему сразу дьявол? – засмеялся он. – Почему не ангел?
– Ангел? – я скептически изогнула бровь. – Исходя из того, что я смогла прочитать о вашей сущности, последний, за кого вас можно принять, это ангел. Ну, разве что падший. А если серьезно, то только наделенные силой высшего уровня могут так стирать границы наложенного заклинания подавления сущности, – проговорила я, указав на клеймо на моем запястье. – Но происходит это ведь не само по себе, не так ли? Вы позволяете этому случиться, – прищурила я глаза, посмотрев на Равера.
– Верно, – вновь улыбнулся он. – Умная девочка.
– И на кой черт играете со мной, ваше высочество? – строго процедила я сквозь зубы, чувствуя, как обида и боль начинает наполнять меня изнутри. – Интересно, какими силами владею?
– Есть такое, – повел он бровью, изучающе глядя на меня.
– Это вам что, игрушка? – презрительно прошипела я в ответ. – Вы хоть понимаете, что это такое, на мгновение сделать глоток утерянного и вновь остаться без него? Вам не стыдно играть чувствами других?
– Ты же все видела. Зачем задаешь такой вопрос? – спокойно спросил он.
– Бог мой, кому я говорю это? Чертов волк, – прошептала, глядя на невозмутимого мужчину. – Анхель будет последним гадом, если отдаст Элеонору вам. Эли, я ухожу, – крикнула я и, не дожидаясь от нее ответа, развернулась, намереваясь уйти.
– Это ведь не все, – услышала я позади спокойный голос Равера.
– Что не все? – обернувшись, посмотрела на него.
– Ты ведь не только читаешь потаенное сущности. Этот дар, скорее всего, от матери у тебя, он слабее того, что я еще чую. А что по линии отца? Бастиары обычно владеют парной магией. Что идет твоим вторым номером, Марион? – просто прошивая насквозь своим стальным взглядом, спросил он.
– Вы же такой умный. Догадайтесь сами, – напряженно ответила я, чувствуя череду мурашек на теле от этого взгляда, и направилась прочь.
– Скотина такая, ненавижу, – шмыгая носом, я пыталась сдерживать слезы, дабы не идти к Регис с красными глазами. – Мам, помоги зашнуровать корсет, – наконец крикнула, не в силах сладить с шнурами.
Мама вошла в мою комнату, отряхивая руки от муки. Вытерев ладони о передник, она встала позади меня и начала утягивать корсет.
– Что еще случилось? – спросила она таким тоном, словно я была ходячим бедствием с некоторых недавних пор.