– А вам есть что, – съязвила я.
– У меня есть все, чтобы женщина была более чем обеспечена и даже сверх того.
– Но у вас нет главного, – враз отрезала я. – В вас нет любви к ней. Допустим можно отбросить то, что Эли любит Стеора. Но вы ведь не любите ее, а ваши женщины ох как чувствительны к такого рода чувствам. Один на всю жизнь…так ведь раньше было. И против этого очень трудно идти. А в случае с Эли что? Один на всю жизнь? И кто он, этот один единственный? Мужчина, который ее не любит. Да она загнется подле вас, – презрительно скривила я губы, окинув взглядом Равера. – Ведь то, что я видела, дает мне право говорить об этом. Вы не умеете любить, ваше высочество. А кто не умеет любить, тот должен быть или сам, или женщину выбрать такую, для которой больший вес будет иметь то, какое количество драгоценных побрякушек вы сможете ей купить, а не то, что в сердце вашем пустота, которую вряд ли кто сможет заполнить собой. Выберите себе кого другого. Тогда будет и вам счастье, и ей.
– Элеонора из хорошей линии крови, – ответил Равер. – Мне другой не надо, – добавил он и положил на стол три туза.
Отчаянно посмотрев на свои карты, поняла, что проигрываю. Собрав всю силу внутри, я начала мысленно проецировать иллюзию на Равера, прекрасно понимая, что он может в любую секунду заподозрить неладное. Но мне было все равно, главное, чтобы заветный сверток оказался у меня. Следующие два хода были такими, как мне нужно. Карта за картой, которые вытаскивал из колоды Равер, были тщательно подменены иллюзорными картинками, и я немного успокоилась. Когда до конца игры оставались пару ходов, я вдруг почувствовала себя нехорошо. Голову в одно мгновение сдавило, словно тисками, на лбу выступила испарина и я поняла, что начинаю терять контроль над тем, что видит Равер. Настороженно посмотрев на вервольфа, который безразлично вытащил карту и небрежно положил ее на стол, я почувствовала, что все начинает плыть у меня перед глазами. В какой-то момент, когда Равер положил последнюю карту на стол, я едва не взревела, поскольку по моим венам словно потекла расплавленная лава. Невероятным усилием воли я стиснула зубы и положила карту с иллюзорной картинкой на стол. Равер повел бровью и пристально посмотрел на меня. Усмехнувшись, он наконец произнес:
– Вот видишь, ничего страшного не произошло. Ты выиграла.
Сказав это, он взял свиток с приказом о казни и подозвал лакея.
– Огня, – спокойно сказал Равер, и паренек спустя минуту принес ему спички.
Равер безразлично взял в руки бумагу и, чиркнув спичкой, поднес ее к огоньку. Когда свиток догорел, боль меня вдруг отпустила так же внезапно, как и накатила. Едва не застонав от облегчения, я выдавила из себя улыбку.