Черновики. Тетрадь 2 (Стриж) - страница 17

– Дай помогу, – девушка потянулась, дотронулась до его органа, что уже посинел от возбуждения. "А он милый, жаль, что так получиться", – и закончив натягивать резиновый чехол, упала на спину. – Только не делай больно.

– А ты первый раз?

Его руки пробежались по ее обнаженному телу, девушка задрожала от возбуждения, охнула и, повернув голову в сторону, закрыла глаза. Еще минуту Альберт гладил ее, а после, поняв, что уже пора, прицелился и не глядя вонзил свой штырь.

Анжела забарабанила руками по его спине, завертелась, из глотки донеслось шипения. Она извивалась, рычала, махала руками и пыталась сбросить мужское тело. Альберт подумал, что девушка в экстазе, дернулся… В немом вопле застыла маска на ее лице.

Сделав свое дело, он отвалился.

– Ты меня напугала.

– Я же просила не больно! Ты!.. – она соскочила и быстро убежала в ванную.

– Не думал, что так получится. Все нормально?

– Да, – ответила ему и включила воду.

Анжела не хотела продолжения, поэтому сразу оделась и подогрела чаю, а через несколько часов он ушел, оставив ее одну. Подошла к раздвижному шкафу, сдвинула в сторону дверку и убрала полотенце, что лежало поверх ноутбука. Еле заметная зеленая лампочка горела, говоря, что он находится в рабочем состоянии. Вернулась на диван, открыла крышку и запустила первый файл с камеры, что смотрела на нее со стороны коридора. Всего в комнате было пять камер, включая с ночной подсветкой. Если убрать звук, складывалось впечатление, что мужчина ее жестоко насилует.

– Ну вот, первый готов.

Скопировала файлы, заархивировала и выслала на почту. К утру пришел ответ с новым именем – Егор Воронин, факультет прикладной экономики и коммерции. Анжела знала, что делает, так собирала компромат, который может никогда не пригодится, а может и да. Открыла файл с данными на Егора, внимательно посмотрела на фотографию, а после, закрыв ноутбук, с тревогой в душе легла спать.

История женщин – это история самого худшего вида тирании, какую знал мир. Тирания слабого над сильным. Это единственная форма тирании, которая ещё держится.

(Оскар Уайльд

– Какая ты лапочка, так и хочется тебя скушать. Почему я не парень, влюбилась бы в тебя и тискала до самого утра твое тело, – прошептала на ушко Карина. – У тебя ведь никого нет? Я имею в виду парня.

– Нет, – закрыв глаза, ответила Ирина.

– Так и знала. Тогда ты будешь моею.

– Хи-хи, – захихикала девушка, потягиваясь на диване и подставляя свое тело рукам подружки.

– Я тебя уже всю исцеловала, что ты еще хочешь?

– Тебя.

– Но я и так тут.

– Тебя, – еще раз повторила Ирина и, вытянув руки, дотронулась лица Карины.