Медведь ждет ответа от Ворона. Считается, что в их дружбе именно мудрый Ворон сдерживает буйный нрав Медведя. Некоторые даже считают их кровными братьями, потому что узы, которые связывают этих двоих, непонятны другим людям. Они слишком разные, но в то же время так идеально подходят друг другу. Вспыльчивый шумный Медведь и холодный светловолосый Ворон — они, как две стороны Луны, и, кажется, полчаса назад я все-таки видела темную сторону Ворона, когда он с неприсущей для него яростью стянул с себя неиспользованный презерватив. И когда смотрел на меня почерневшими от желания глазами.
Сейчас моя судьба зависит от него.
От решения Ворона. Медведь знает свои слабости, и знает, что нельзя полагаться на ярость и давать эмоциям вверх. Он зол из-за переговоров и из-за того, что шлюха-девственница, выбранная специально для них в этот вечер, похожа на прямую издевку. Скорей всего, Медведь уверен в том, что китайцы, которые стояли за этим, с самого начала знали, что не станут подписывать никакой договор. А потом и отдали им на растерзание меня.
Просто Медведь не знает о том, что выбранную для этого вечера элитную шлюху Луизу арестовали прямо накануне их прибытия в бордель. Но это никак не объясняет того, как для всех закончился этот вечер.
Возможно, срыв переговоров как-то связан с облавой ФБР, или федералы отменили операцию в последний момент, потому что узнали о несговорчивости китайцев. В любом случае, моя судьба решается здесь и сейчас, и я все равно не могу выдать себя. И честно ответить на все вопросы, которые читаются в скованных льдом глазах Ворона.
Дрожащими пальцами я поправляю кружево бюстгальтера, хотя бы ради собственного удобства. Прозрачный лиф все равно не скрывает моих сосков, которые все еще покалывает после жесткой ласки Медведя.
Ворон по-прежнему только смотрит на меня. Под силой этого взгляда я скрещиваю ноги и съеживаюсь. Все-таки эти мужчины изменились сильнее, чем я думала. А возможно они никогда и не были теми, за кого я их принимала. В четырнадцать я смотрела на мир иначе и, может быть, только сейчас пришло время увидеть этих мужчин такими, какими они были на самом деле.
— Как тебя зовут? — снова повторяет этот ненавистный вопрос Ворон.
— Я уже сказала.
— Как тебя на самом деле зовут?
Возможно, это проверка. Может быть, последний шанс. Но я не могу сказать правды.
— А что это изменит? — вскидываю я подбородок.
— То, что на твоем надгробии будет хотя бы твое настоящее имя, — усмехается Медведь.
Может, это и шутка. Но мне как-то не смешно.
Ворон тоже не улыбается.