Неуловимое движение — и вот передача трусиков состоялась. Прячу комок черного шелка в ладони, перекидываю рюкзак на одно плечо…
И очередной вихрь проносится с левой стороны эскалатора, задевая меня. От падения меня спасла только железная хватка Одинцова.
Он схватил меня за плечо. Грудью вжал в свой живот, а бедрами — во что-то горячее, твердое и каменное…
Я тихо ойкнула.
А Одинцов тут же отстранился и проворчал:
— Как вы собираетесь выживать в Африке, если даже с московским метро не справляетесь?
11 - 1
С таким же успехом я могла обниматься с раскаленной печкой.
Каждая часть тела, которой я прикасалась к этому мужчине, горела теперь как от ожогов.
Широкими шагами Одинцов обогнул меня и сошел со ступеней эскалатора первым, впрочем, по-прежнему ведя меня за собой, как полицейский беспризорника, к которому вроде и противно прикасаться, но надо. А вдруг с ним что-то еще случится.
Я дернула плечом, стряхивая его руку.
Отступила на приличное расстояние и почувствовала облегчение. Терпкий мужской аромат стал нестерпимо близок, и с каждым моим частым вдохом только глубже проникал в тело, отчего я вся вибрировала, как рельсы перед прибытием поезда. Сделала глубокий вдох, наполняя легкие сухим горячим воздухом обычной московской станции.
— Что вам надо от меня? Объясните уже.
— Откажитесь от этой поездки.
Он снова перешел на «вы». Плохой знак.
— Нет. Могли просто скинуть меня с эскалатора. Ни в какую Африку я бы точно не поехала после такого падения.
Одинцов поиграл желваками.
Я вскинула голову и сложила руки на груди.
— А вы как думали? — продолжила я. — Вот с какой стати я должна отказаться от самого лучшего предложения в своей жизни? Объясните.
— Александра, — терпеливо проговорил Николай. — Сейчас мы только доставим семь выбранных львов в Руанду и проследим за первым этапом их акклиматизации. Пятеро прибудут из Южной Африки, еще двоих мы должны сопровождать из Уганды до заповедника. Эта поездка не единственная, вы же понимаете. Вы ведь тоже биолог. Через полгода будет следующая. Зоологи всего мира надеются годами наблюдать за тем, как львы, не связанные кровными связями, примутся создавать новый прайд на территориях, где почти двадцать лет не было ни одного льва. Это долгая кропотливая работа, и могу внести ваше имя во вторую экспедицию. У вас ведь…
— У меня в запасе куда больше времени, чем у вас, к этому клоните? — прервала его я. — И я могу поехать туда и через десять, и через двадцать лет! А вы же у нас прямо без пяти минут пенсионер, Николай Евгеньевич! Я поэтому должна вам свое место уступить? Эта прихоть, требовать свое место, она у людей с возрастом появляется, да?