— Молодцы, — довольно кивнул Питер, а потом посмотрел на меня. Он неловко мне улыбнулся, а я была готова утонуть в его зелёных глазах, которые ему явно достались от матери.
— А на десерт мы сделали твой любимый пирог, — выпалила я, вместо Эмили, а она оживлённо закивала. Питер довольно посмотрел на мать, а на его щеках снова появились ямочки.
«Черт. Так вот как выглядит твоя настоящая улыбка. Ямочки значит, хорошо», подумала я, жуя салат и смотрела куда угодно лишь бы не на него, а он как назло сидел, напротив. Я пообещала себе, что когда-нибудь привыкну, но не верила самой себе.
Когда пришло время десерта, то я уже дёргала ногой. Дико нервничала. Мычание отца и Питера, говорило о том, что вкусно. А я была словно на иголках. Бокал вина разливался теплом по телу, а я запивала сухость во рту водой, которую не успевала «блондиночка» мне подливать.
— Ты практически ничего не съела, — неожиданно для всех сказал Питер, а я дар речи потеряла. Все посмотрели на меня озадаченно, — Алиса? — посмотрел на меня Питер пристально, своим жгучим взглядом. — С тобой всё нормально?
Металась взглядом по комнате, словно меня загнали в угол. Я не была готова к такому, не думала, что он так просто заговорит. Он же вроде как замкнутый, закрытый? Или нет?
Господи, я веду себя как малолетка.
— Я слежу за фигурой, — выпалила, что первое пришло в голову.
— Я думаю это излишнее, у тебя всё в порядке с фигурой. Давай жуй, вы хорошо постарались, — усмехнулся Питер, а в комнате повисло неловкое молчание. Отец с мачехой переглянулись, а Эмили лишь пожала плечами посмотрев на отца.
Я тихо хмыкнула и взяла в руки вилку. Впихнула в себя еду под пристальные взгляды семейства. Они явно видели, что я вела себя странно, но по любому всё спишут на стресс и прочее. А дело было в другом.
— Как работа? — спросила Эмили, посмотрев на сына.
— Прекрасно.
— Ты всё-таки решил получать второе высшее? — сделав глоток вина, сказала мачеха с довольной и гордой улыбкой за сына.
«Вторая вышка? Интересно», подумала я.
— Пока думаю, но документы подал. Решу денежную сторону, решу, как это разделять с работой и если всё срастётся, то ударюсь во все тяжкие, — усмехнулся Питер немного неловко, но ямочки снова сказали мне «привет».
«Боже мой, я как маньячка».
— Помочь? — посмотрел на Питера отец, который сидел во главе стола.
— Постараюсь сам, — хмыкнул Питер, — Надо же как-то самому уже учиться управлять своей жизнью.
Отец довольно кивнул ему и снова повисла неловкая тишина. Закончив всё чаем с реальной вкусным пирогом, была моя очередь мычать.