Его голос эхом звучал в ушах, когда я металась по квартире, собираясь. Джинсы, футболка, свитер, наверх куртка. Короткая, чтоб было удобнее убегать, если придется. Волосы – под черную вязаную шапочку. На ноги – плотные носки и удобные высокие ботинки на толстой подошве. С собой пистолет и пара магазинов к нему.
Две минуты, и я в машине. Сердце колотилось о ребра, ладони потели. Меня трясло, и руки-ноги стали непослушными. Глаза то и дело застилали слезы.
Он бы не просил приехать, если б все не было плохо.
Повсюду пробки. Конец дня, плохая погода. Холодно. До чего же мне холодно, хоть печка включена на полную. Не знаю, согреюсь ли вновь. Ведь этот холод – холод страшного, безвозвратного одиночества - так не прогнать.
Езжай потихоньку. Не спеши. Никогда не спеши без крайней необходимости. Не привлекай внимание.
Ангар. Бормоча про себя пункты озвученного Андреем списка, взялась их выполнять. Бегала, бестолково металась. Ощущение неумолимо утекающего сквозь пальцы времени сводило с ума. Он не сказал поспешить, наоборот. Но только затем, чтоб я не психовала еще сильнее.
Собрав все необходимое, выехала на улицу. Заперла ангар, хоть все мое существо вопило не останавливаться. А гнать. Гна-ать! Скорее!
Светофоры через каждые пятьдесят метров. Какой придурок налепил их столько? Нашим людям что, так трудно сделать несколько лишних шагов? Этот «ланос» точно не специально за мной едет? Кто за рулем – не разглядеть. А, все хорошо, свернул во двор. Ты, овца на «киа», можешь тащиться быстрее? Быстрее, да-а, вот так! Полицейская машина просто едет, это не за мной.
И так по кругу. Бесконечно. Дорога казалась бесконечной. Слезы жгли глаза, паника нарастала. Желание набрать Андрея, услышать его голос, было столь сильным, что пару раз я машинально тянулась рукой в карман за телефоном.
Свернула случайно не туда, и пришлось возвращаться. Я не успею, господи! Я не успею!
Но вот машин вокруг стало меньше, многоэтажки остались позади. Свернув в сторону гаражей, заставила себя медленно вдохнуть и выдохнуть. Я добралась. Добралась!
Подъехала к нужному и, не заглушая мотор, бросилась к воротам. Дернула дверь, и она со скрипом поддалась.
- Как-то скучно, - донесся до меня жесткий металлический голос Андрея. Щелкнул затвор.
Взгляд выхватил в слабом желтом свете от свисающей с потолка лампочки скорчившуюся в углу человеческую фигуру. Напротив нее с пистолетом в руках стоял Андрей. На его лице играли тени из-за того, что лампочка покачивалась от порывов ветра. Но они не скрывали жестокой и безжалостной гримасы, исказившей его черты. Он скалился, как зверь, получающий удовольствие от созерцания поверженной жертвы и предвкушения расправы.