— Переоденьтесь в сухое, а я попрошу приготовить горячий кофе.
Хватка на талии ослабла. Я покрутила головой, ища глазами официанта, и махнула рукой. Не по этикету, ну и плевать.
— Сделайте два кофе, пожалуйста, — попросила подошедшего парня.
А Влад, к моему удивлению, молча направился наверх.
— Быстро осваиваешься, — одними губами прошипела Мила.
— Что, простите? — кажется, меня уже несло.
— Ничего, — пытаясь пригвоздить взглядом, процедила женщина.
Святослав шумно выдохнул, только этим выдав немного отпустившее напряжение.
— Святослав, вечер потрясающий.
— Благодарю, — ответил мужчина, взглядом давая понять, что это вовсе не за этот обязательный комплимент.
И, будто по щелчку пальцев, замершие в ожидании скандала гости чуть ли не с очевидным сожалением вернулись к прерванным беседам.
— Ты извини, — прошептал на ухо Глеб.
— Твой брат? — поздновато укорив себя за несвоевременность, сказала я.
— Я объясню, почему не рассказывал, — и прижался холодными и твердыми губами к щеке, — позже.
Я кивнула. Допила воду и поставила пустой бокал на поднос проходящего мимо официанта.
— Покину тебя ненадолго, — с прилипшей к лицу улыбкой, высвободилась из рук кавалера и, стараясь не бежать, направилась в уборную. Попросту сбежала уже в третий раз за вечер.
И впервые потому, что самоконтроль по-настоящему грозил разрушиться, как карточный домик.
Включила свет, зашла внутрь. Закрыла дверь и обессиленно привалилась спиной к холодному кафелю. Сердце стучало как сумасшедшее, сколько не пытайся его унять попытками глубоко и медленно дышать.
Вот зачем я влезла, а? Звезды что ли сошлись как-то не так, и мне изменила привычка не вмешиваться вообще никуда без крайней необходимости? Хотя, разве едва не случившаяся драка между сыновьями не последнего человека в городе на его же юбилее, посреди залы, переполненной особо важными людьми, не является крайней необходимостью?
Но ведь дело вовсе не в неловкости из-за якобы неуместного вмешательства…
Покачав головой, я отлепившись от черного кафеля, шагнула к похожему на огромную пиалу умывальнику. Включила холодную воду, сунула под нее руки и взглянула на себя в огромное — высотой до потолка — зеркало.
Щеки раскраснелись. Это очевидно, несмотря на плотный тональный крем, консилер, хайлайтер, румяна и бронзер — тонну косметики, которая, по словам неприлично дорогого визажиста, способна скрыть даже кратеры на Луне и не поплыть, если сутки просидеть под студийными софитами. Ну, хотя бы действительно не плывет. И на том спасибо.
Карие глаза лихорадочно горели в ареоле трепещущих пушистых ресниц. Хорошо, что они у меня густые и длинные от природы, одного слоя туши и легких стрелок всегда достаточно, чтоб подчеркнуть взгляд. Пухлые губы приоткрыты из-за все еще тяжелого дыхания, помада — почти их родного цвета — на месте.