— Ишь чаго удумал! — баба Нюра появилась за его спиной внезапно, что я чуть не рухнула там, где стояла. — Что к девке-то лезешь? Видишь, боится тебя.
— А я чего… Я ничего, — резко выпрямившись, он почесал затылок. — Здравствуйте, Анна Михайловна. Как поживаете? Давно не виделись.
— Здра-асте, — пролепетала, опомнившись и задвинув за дверь любопытного Бублика.
— И вам не хворать, касатики, — усмехнулась она, хватаясь за перила. — Иди, Сереженька, куда шел и ни доставай соседушку.
— Я подружиться хотел, — нашел он оправдание, отступая к своей квартире. — Вот решил сам жить здесь, а не сдавать. Говорят, те парни были какими-то странными и шумели часто. Вот я и приехал как смог. А их уж и след простыл.
— Кто ж такие слухи пускал? — актрисой соседка оказалась что надо. Изумилась она искренне. — Я ничего не заметила. Шумели в подъезде подростки и то один раз. Так что иди к себе и не выдумывай.
— Ой, а паспорта, — опомнился вдруг мужчина, и вновь подойдя к моей двери, просунул две красные книжечки в проем. — Передайте им обязательно.
После этих слов сосед благополучно юркнул восвояси. Баба Нюра не сдвинулась с места до тех пор, не услышала, как щелкнул его замок.
— Отбор уже закончился, а мужики так и липнут к тебе, — усмехнулась соседка.
— Спасибо, — сказала, прижимая к груди паспорта. — До свидания.
Анна махнула мне рукой и начала спускаться. Захлопнув дверь, я осела на пол, давясь нервным смехом. Бублик обеспокоенно поглядывал, облизывая мои дрожащие пальцы.
— Чего ты в самом деле? — спросила Анхис, так и оставаясь в облике белой кошки. — Ты обещала контролировать себя. И вроде как мы пришли к равновесию…
— Людям свойственны эмоции, — ответила, вытерев лицо рукавом халата. — Испугалась я, чего непонятного. Еще и паспорта, и баба Нюра…
— Ничего не понимаю, — возмутилась богиня.
Не обращая на нее внимание, я раскрыла документы наблюдателей и сразу подавилась очередным смешком. Фотографии эльфов были настоящими, а вот имена, видимо, адаптированы под среду обитания. Так Алоил стал Алексеем, а Яррион Ярославом.
Не прекращая посмеиваться, я встала и пошла на кухню. Так и до нервной икоты недолго. Чтобы успокоиться, заварила себе чай. Котику насыпала в миску корм. Анхис потребовала и себе, на пробу. Принюхиваясь к разноцветным ромбикам и сердечкам, она недоверчиво тормошила их лапой в то время как Бублик уплетал за обе щеки.
Наступившую идиллию нарушил звонок с неизвестного номера. Поражаясь богатому на события дню, я несмело ответила. Тревожный ком подступил к горлу, как только послышалось обращение в официальной форме.