– Теперь и без нее остались, – хриплым голосом, полным скорби сказал мужчина.
Я подошла к столу и присев на стоящее рядом кресло сказала, видя, что этот видавший виды воин думать должен был в этот момент не только о том, что из жизни ушла женщина, с которой он дружил с пеленок и с которой его связывали теплые, близкие отношения, но и о том, что Атсрадар остался без ведьмы-целительницы, для которой не было практически ничего неподвластного.
– Вы не переживайте, бабушка хорошо подготовила Клариссу. Она сможет занять ее место, – я положила свою руку на обветренную, мозолистую руку вервольфа.
– Да девчонка она еще, – грустно ответил Мортимер, откинувшись на высокую спинку резного стула. – Не справится с таким количеством восстановлений. Ей помощь нужна будет.
– Но ведь второй такой как бабушка нет. И Кларисса одна. Она справится, и я ей помогу, – до меня только теперь начало доходить то, какого масштаба потеря моей бабушки для Астрадара.
– Ладно, ты иди, Фрэя, тебе отдохнуть надо. Тебе такое горе сегодня на плечи легло. Иди, а мне подумать надо.
Я молча кивнула и направилась домой, поскольку ведьмы проводили над телом бабушки обряд и рядом мне находиться было запрещено. Зайдя в дом, я тихо закрыла за собой дверь и прошла в комнату бабушки. Пузырьки с лекарствами, какие-то настойки в причудливых колбах, пучки сухих растений на дальнем столе, книга с рецептами и еще бесчисленное количество каких-то мелочей, которые уже никогда не увидят свою прежнюю владелицу, наполняли эту комнату. Подойдя к небольшому туалетному столику, я грустно провела рукой по длинным жемчужным бусам, которые как украшение висели на зеркале, как немое напоминание о большой любви, которая даже после смерти дедушки жила в сердце бабушки, ведь эти бусы он подарил ей в день их венчания. Небольшие, холодные шарики с перламутровым оттенком грустно бегали по моим пальцам, тихим скрежетом словно выражая мне свое соболезнование. Отпустив нить, я улеглась на кровать и закрыв глаза провалилась в бездну крепкого сна, наполненного яркими картинами из моего детства.
Следующий день я провела словно во сне. Проводы в последний путь бабушки, бесконечная вереница сочувствующих, отрешенные взгляды астрадарцев, которые понимали, что с ее уходом потеряли сильную опору в лице целительницы, беспомощный взор Клариссы, которая хоть и была всему обучена, но морально еще не могла принять того, что теперь на нее все будут смотреть с надеждой, нескончаемая вереница повозок с ранеными, которые свидетельствовали о том, что армия Дорана уже близко и последние слова бабушки, которые пульсировали у меня в голове, сводя меня с ума. Все это смешалось в ядовитый коктейль, выпив который, я, вечером сидя за столом со всеми близкими моей бабушки, готова была уже выть от бессилия.