– Листир при смерти, вот и катимся вниз, – ответила Нуру.
В этот момент в зале для переговоров послышалась ругань. Орал Морган, Мортимер же явно пытался его вразумить, спокойным голосом говоря какие-то доводы. О чем шла перепалка, мы не поняли, но когда дверь распахнулась и разъяренный ведьмак вышел оттуда мрачнее тучи, даже Диана притихла и опустила глаза. Морган подошел к нам и сказал сквозь зубы:
– Как вы могли все здесь допустить то, чтобы Даркассан вернулся к Дорану?
Мы с ужасом переглянулись.
– Я еще раз спрашиваю, как вы, ведьмы такого уровня допустили, чтобы этот чертов суккуб вернулся к Дорану? – заорал он.
– Так вышло, – тихо ответила Нуру, поскольку понимала, что гнев Моргана прежде всего направлен на нее, ведь лучше нее с темными никто не мог справиться в стенах замка.
– Ты хоть знаешь, скольких мы потеряли из-за него? Как ты могла допустить, чтобы он вышел из темницы? Тебе моя мать доверила такую силу, а ты что с ней, что без нее – всего лишь болотная лягушка и не более, – Морган с силой дернул Нуру за руку и поставил на ноги. – Куда ты смотрела? – с ненавистью глядя на нее сказал он.
– Я не знаю, как так вышло. Мы все предусмотрели. Но он каким-то образом освободился от ошейника и схватил Клариссу, – лепетала Нуру, со слезами глядя в взбешенные глаза ведьмака.
– Морган, держи себя в руках, – строго обратился подошедший к нему Мортимер.
– А ты вообще молчи! – зашипел на него ведьмак. – Ты, с таким военным опытом и на одну чашу весов поставил жизнь этого ублюдка и слабой девчонки, от которой и толку-то мало будет. Он вернется сейчас в Золотой пепел и можешь начинать подсчет десятками, кого мы будем терять каждый час, проведенный ним на поле боя. Десятками в час! А ты мне вместо него жизнь этой девчонки? – презрительно кивнул он на Клариссу, которая стояла ни жива, ни мертва.
– Не смейте так говорить, – тихо проговорила я.
Морган удивленно посмотрел на меня.
– Я говорю сейчас так, как считаю нужным! – сузил он глаза угрожающе, поскольку ох как не любил, когда ему перечили.
– Как вам не стыдно, – осуждающе проговорила я. – Нуру еще ребенок. Ей только шестнадцать, а на ее плечи уже взвалили такую ношу. Вы думаете легко заниматься тем, чем занимается она? Клариссе восемнадцать! А она должна будет пытаться спасти всех и начнет себя корить за каждую жизнь, которая все равно угаснет так или иначе в той кровавой мясорубке. Мы здесь одни с той небольшой кучкой воинов, которые охраняют Листир и совсем молоденьких детишек, стариков и полукровок. И когда суккуб схватил Клариссу, то да, Мортимер выбрал ее жизнь, а потом и мою. И он поступил верно. Мы не темные, которые не раздумывая убрали бы и заложника, и беглеца. Мы светлые, мы выше этого! Листир всегда придерживалась такой позиции! И чем вы слушали, если ничего не переняли у своей матери!?