Про Атрея я умолчала, хотя хотелось вопить и бить посуду, обвиняя всех вокруг в том, что мой чародей сейчас находится на грани смерти от рук психа, которого нельзя выпускать к нормальным людям! Вот только никакой посуды в старом родовом гнезде уже давным-давно нет, да и времени на истерики нет.
Крепкие руки обхватили меня за плечи. Ярко-синие глаза смотрели серьезно и проницательно.
- Лия Ардели, возьми себя в руки и послушай! – строго сказал мне Сонрос. - Вспомни, что ты чувствовала во время своих приступов. Настройся на ощущения Уиллена. Стань им, думай как он, чувствуй как он. Тогда его магия подчинится тебе и ты сможешь остановить эту схватку.
- Итак, сначала заклинание, потом стать Уилленом, подчинить его магию, остановить схватку, - ладно, задача более или менее ясна, буду приступать.
Оттарабанив заклинание – и как только слова запомнила? – я погрузилась в воспоминания. Холодное удовлетворение, удовольствие от того, что еще один маг обратился в ничто, абсолютное равнодушие к чужим страданиям, презрение по отношению к их мольбам и скука – и как только этим кроликам не надоедает просить? Любопытство, интерес, снова скука, ледяное презрение и все это смешивается и смешивается, щедрыми горстями прибавляется удовольствие и наслаждение собой и своей силой.
Я стал Уилленом. Я Ривер Уиллен. Средний рост, русые волосы, серые глаза и энергия множества чародеев, сила, таящаяся под тонкой светлой кожей. Забавно. Этот человечек думает, что сможет меня победить. Жалкий чародей, выходец из ничтожного крохотного мирка.
Магия пузырилась под кожей, даря восхитительные ощущения. Интересно, а если опробовать на них заклинание..
- Нет! Лия, помни, зачем ты это делаешь, - сквозь туманную дымку донесся до меня чей-то голос.
Что ему от меня нужно? Кто такая Лия? На чем я остановился? Ах да, Атрей Морт, которому пора преподать урок. Вот же вертлявая сволочь, так просто в него не попадешь. Заклинание красивой сиреневой вспышкой летит в Морта, я промахиваюсь лишь на какую-то сотую дюйма. Жаль.
Чародей смотрит прямо на меня. Взгляд его темных глаз так холоден, так беспощаден. Он просчитывает каждое свое движение и готов умереть, лишь бы захватить меня с собой, я отчетливо читаю приговор на его лице. Это неправильно! Не знаю, почему, но он не должен смотреть на меня так. Я изучил его лицо лучше своего собственного, я знаю, что в уголке строгого рта должна прятаться мягкая усмешка. Откуда мне это известно? Зачем я наблюдал за этим Мортом? Почему для меня важно, как светится от воодушевления лицо чародея, когда он испытывает новое заклинание? Мелькает и исчезает воспоминание о длинных тонких пальцах, очерчивающих ободок чашки.