— Господин внес за вас залог, — сообщает стражник ей.
Женщина недоуменно смотрит на него. В ее глазах застывают слезы. Она чуть ли не кидается на колени.
— Благодарю вас, лорд Кроудлер.
Но даже в такой ситуации этот айсберг никак не реагирует. Я опускаю взгляд на его руку, замечая небольшое белое пятно. Оно у него было до этого или нет? Просто этот участок кожи так похож на кукольное покрытие, как у меня.
— Я подам рекомендательное письмо своему знакомому, — спокойно говорит Вэйланд. — Он сможет принять вас на работу. Ожидайте.
Не дожидаясь ответа изумленной женщины, лорд Кроудлер разворачивается и направляется к выходу.
Я слегка замираю, но тут же устремляюсь за ним.
Мы возвращаемся в карету. Все же есть в нем хоть что-то хорошее, раз выручил женщину из тюрьмы.
Хуже всего в этой ситуации не мое положение, а то, что мой живот вновь подает позывы. Но к этому снобу на хромой кобыле не подъедешь. Ну, понять его можно. Ему такой подарочек и подавно не нужен.
И Вэйланд такой черствый, как сухарь, оставленный на столе на месяц. Неужели у него ни капли сочувствия? Хотя должен ли он сочувствовать? Все люди всегда сами по себе.
— Я в последнюю очередь буду заниматься вашим делом, — спокойно говорит он, поглядывая в окно. — Вы должны быть тише воды и ниже травы. Если мне понадобится куда-нибудь уйти, то вы останетесь дома в одиночестве.
— Даже несмотря на мою проблему?
— Увы, — отвечает он.
— А вы детектив?
— Частный сыщик от министерства драконов, — поясняет он. — Я представляю интересы драконов в этом королевстве.
— Хорошо, а я в техподдержке работала, — сказала я. — У меня нервы железные, поэтому меня мало чем удивишь.
Даже стало легче немного.
Я вновь смотрю на его руку, и внезапно вспыхнувшее озарение так захватывает меня, что я едва удерживаюсь от соблазна станцевать ламбаду прямо посреди кареты. Его кожа тоже матовая. Значит, теория о том, что я обращаюсь в куклу, неверная. Это он ею становится.
Вот мое лицо. Кукольность выражается в том, что не видно пор и тех мимических морщин, которые обычно видны у уголков губ и глаз. Так вот. Нечто подобное я замечаю на руке Вэйланда. Ю-ху! Точнее, это совершенно не ю-ху. Это очень плохо.
Это ж колдун косвенно проклял не только меня, но и этого дракона.
— С вами происходит то же что и со мной, — шепчу я.
— Что? — хмурится он, а я киваю на его руку.
Он осматривает ее. Ледяная маска нисколько не слетает с его лица, когда я слышу крепкое ругательство, сорвавшееся с его губ.
Чего-чего, а самообладания этот мужчина не теряет.