— Побыстрее бы. Давно не был там. Вот, возьму свою с собой, — он переводит сальный взгляд на свою куклу.
— Жену? — тактично спрашивает Вэйланд.
Стоун морщится.
— Да, ее тоже надо брать. Надоела заноза, — говорит он. — Ладно, мы тут за платьями пришли. Я огненную настойку выпил, так что хочется… побыстрее расправиться со всем. Ну, ты понимаешь меня. Девочки, приготовьте там примерочную.
Я слегка обалдеваю от подобного поворота событий. Так вот что имела в виду та консультантка, когда хотела выйти из примерочной и оставить меня наедине с Вэйландом.
— А вы терпеливый, — хвалю я Вэйланда, когда мы садимся в карету.
— И не такое приходится выдерживать, — говорит он и и переводит взгляд в окно.
— Спасибо за платья.
— Сочтемся, когда все закончится. Пока вы мне нужны — вы будете рядом.
— Это я уже поняла. А какие у нас прогнозы? — уточняю я. — И вообще, почему я должна быть именно куклой? Неужели я не могу быть обычным человеком? Допустим, вашей дальней родственницей, которую вы приютили и решили ей показать город?
На меня смотрят так, будто я могу быть его самой нелюбимой родственницей, которая приехала из села Кукуево, находящееся где-то далеко в глубинке, с тремя сумками солений, которые он сам тащил домой на своем горбу. М-да, было дело.
— Это невозможно пока что. Вы слишком сильно похожи на куклу. Ну, кроме того, что вы дышите, потеете, сопите и храпите.
Я густо краснею. Вот таких деталей не надо.
— Да, но это все присуще человеку.
— Это да, хоть куклы весьма реалистичные стали делать.
— Вы хотите сказать, что я, возможно, не одна такая?
И тут Вэйланд смотрит на меня. Осматривает с головы до ног. В его ледяных глазах впервые появляется некое замешательство.
— Не знаю, — тянет он. — Не думаю. Это бессмысленно. Я даже понять не могу, почему они это сделали из живого человека. И так хватает кукол среди других.
— А куклы дорогие вообще?
На меня странно смотрят, но я тоже не могу побороть свое любопытство.
— Достаточно, чтобы они могли быть у определенных людей. Остальные нанимают людей на службу.
Радует, что он со мной общается, когда я его спрашиваю. Колдун трындел только тогда, когда он хотел.
Меня передергивает, что не скрывается от Вэйланда.
— Мы их найдем, — говорит он.
— Что?
— Найдем тех, кто сделал это с вами.
— Но у меня нет золота, чтобы вас отблагодарить.
— Это касается нас обоих, — говорит он. — Когда у людей появляется власть над другими, они могут не остановиться и хотеть большего.
— Понимаю, — киваю я. — У меня такая же власть была над рыбками. Я, правда, иногда забывала, что они у меня есть.