Для этой цели он достает из кармана линзу, которой осматривал меня. Обалдеть. То есть то желание, что я испытывала в примерочной, это все колдун наделал. Фух, это радует. Точнее, совсем не радует. Я же так и ночью могу ненароком залезть к Вэйланду, а там господин айсберг и вовсе приморозит меня. Вон как смотрит постоянно. С таким взглядом не близостью надо заниматься, а на мясном рынке говядину разделывать.
Да и вообще, какая близость с незнакомым человеком?
Вэйланд прикладывает к глазу свою линзу и направляет ее на открытую книгу. Лазурное свечение срывается со стекляшки.
И прежде чем я успеваю сообразить — раздается жуткий треск. Что-то лопается. Вэйланд ругается. В воздухе разносится запах крови.
Струйка крови течет из глаза мужчины. Он хочет коснуться глаза, но я, сама от себя не ожидая, рявкаю:
— А ну, отставить! Глаз не трогать.
Вэйланд так и замирает с застывшей в воздухе рукой возле глаза. Интересно, он мой приказ послушал или от неожиданности так? Пятно на руке появилось, может я ему и приказывать могу?
Сама же осматриваюсь. Где-то тут было подобие раковины, откуда колдун порой наливал воду. Чистую, само собой, потому что то и дело умывался там.
Нахожу и включаю ее. Так, теперь надо найти чистую ткань.
— И что вы собрались делать?
— Глаз не трогайте. А то попадет туда что.
Самая чистая у меня тряпка — та, что рубашка. Я срываю с трудом клочок и мочу ее в воде.
— Садитесь, — показываю на стул. — Не бойтесь, это просто вода. В ней колдун мылся. Точнее, не прям в этой. Боже, что я сегодня несу. В общем, это чистая вода.
Холодный взгляд вновь пронзает меня насквозь, когда я становлюсь перед мужчиной. Линза лопнула. Ее осколки торчат вокруг его глаза. веко закрыто. Я касаюсь мокрой тканью и провожу там, задевая крошку. Ее я счищаю.
— Вот капец, — выдаю я. — Надо бы пинцетом подцепить осколки.
Он так близко, что я ощущаю его горячее дыхание, скользящее по моей шее. Вновь протираю кровь возле глаза и замираю. Нет, уже не от того, что он рядом, а от того, что происходит на его лице.
Маленькие осколки будто выскакивают из кожи, и едва заметные ранки затягиваются в одну секунду.
— Это что такое? — шепчу я, вновь глядя ему в глаза.
— Кровь хоть вытрите, — говорит Вэйланд.
Его взгляд опускается мне на губы, а я вытираю остатки крови.
— У вас все зажило, — констатирую факт. — Как такое возможно?
— Никогда драконов не видели? — он вновь прищуривается.
— Нет, — говорю я.
— Откуда же вы?
Кровь в жилах холодеет.